Древности Константинополя

Но какой чудный вид представляется на эти Золотые ворота и сухопутные стены Константинополя, если, пройдя под аркою железной дороги, выйдешь из города и, взобравшись на руину оград, окаймлявших глубокие рвы перед стеной, оглянешь разом и стены и окрестности города, – эти уходящие вдаль долины, разбегающиеся холмы, покрытые рощами кипарисов, и чудную кайму моря! При первом впечатлении – а оно сильнее и живее последующих – даже забываешь совсем о древности стен, о том, что Феодосий II в 413 году окончил их постройку, что перед этими стенами совершалась судьба Византии и окружавших её народов, что здесь разбивали свои станы крестоносцы, что стены эти – важнейший памятник Византии, – наслаждаешься только их величием, их строгою красотою удивительными перспективами уходящих вдаль гигантских башен. Всё – и практическая потребность в монументальных оградах города, и причудливая неровность места, и счастливый выбор пунктов, – всё содействует здесь, прежде всего, художественному эффекту. И если бы эту эффектность византийского памятника требовалось объяснить себе, то сравнение этих стен с Колизеем показало бы, что и здесь имеем дело с произведением ещё античного духа и греко-римского искусства. Эти стены столько же делали столицу Римской империи неприступною, сколько и поражали взоры варваров. Ничего подобного этим стенам не найдём ни в Италии, ни в самом Риме, – и разве только колоссальные пилоны египетских храмов, тоже рассчитанные на декоративный эффект, могут с ними равняться. Более 60 метров в ширину занимает эта ограда, кроме широкого шоссе, проложенного и так отлично сохранившееся, что оно и доселе служит местом обычных воскресных прогулок для жителей предместья. Глубокий ров, наполнявшийся некогда водою, окаймлён двумя крылами – каменною кладкою; за ним, после широкой полосы земли, наружная стена с башнями; за нею вновь междустенное пространство или перивол и вторая, более высокая стена с башнями, более массивными, снабженная некогда изнутри города каменными лестницами. Самое любопытное в этой конструкции – это замечательный, умный, тонкий расчет в создании всякого рода препятствий для осаждающих. Мы не знаем, где именно проходили первые стены Константинополя, построенные Константином и разрушенные землетрясением: их пояс был уже и обходил, по-видимому, лишь две трети позднейшего города. Энергичным усилиям одного префекта столица была обязана этою громадною бронею: землетрясения валили эти стены, их разбивали варвары, но они оставались неприступны. В них издревле был только один слабый пункт – в северо-западном углу, где стена поворачивала направо, вниз, к Золотому Рогу. Воитель Востока Ираклий, покидая часто столицу, обложенную варварами, вывел от этого угла новую стену, обведя её кругом Влахернского предместья; другой воин – император Лев Армянин выставил впереди этой ограды новую на сто метров, и казалось – больше ничего придумать было нельзя для укрепления столицы. Но слабый пункт оставался, потому что его делали таким условия местности. Через него проник, – правда, не без измены, – Юстиниан Ринотмет (урезанный), и через него прошли после в город отряды Магомета II. Так много значит выбор места для крепости самой ограды. Войдём в первые ворота, по правую сторону Семибашенного замка. По обе стороны моста на арках, к ним ведущего, разместились здесь, в тени густых дерев, две кофейни; войдя в ворота, нам надо повернуть по улице, проложенной между холмов, и лезть в гору. Если и теперь здесь так тесно, что с трудом проходит стадо овец и домики лепятся один над другим, то каково было ворвавшемуся отряду во время процветания города! Части города ближайшие к стенам включали в себя лагеря и казармы; войска, бившиеся на стенах, отстаивали прежде всего своё имущество, своих жён и детей.

Как красивы стены и башни, если идёшь после полудня от Семибашенных ворот вверх, на север, имея стену по правой стороне! Ярко освещена южная сторона четырёхугольных башен; они отбрасывают от себя глубокую тень на соседнюю стену. Местами тёсанные на диво блоки блестят золотистым отблеском или приняли глубокие ван-диковские тона. Башня треснула сверху донизу, быть может, во время землетрясений V века; излучистая линия трещины, с течением веков, расширилась, но башня стоит крепко. Местами стены поросли богатой растительностью, и в мусоре руин растут громадные деревья, охватившие тёмною листвою и башню, и стены, и крылья рва, в котором разведены огороды. Часть стен от Семибашенного замка до Селиврийских ворот отлично сохранилась: надписи называют башни Иоанна Палеолога, Константина Багрянородного, Мануила Вриенния. Кипарисовые рощи в левой стороне от дороги выросли над колоссальными кладбищами армян, греков и мусульман. Далее – ворота Селиврийские, с двумя изящными, даже в своём полуразрушенном виде башнями, из-за которых видны кипарисы и стройный минарет. За этими воротами, на четверть часа ходьбы, есть древняя церковь во имя Св. Андрея (мученика при императоре Константине Копрониме), теперь мечеть Ходжи-Мустафа-паша.