Древо ангела

– Не знаю, Ческа. Я тоже прочла сценарий и не думаю, что твоим поклонникам понравится видеть тебя в коротких юбках и с накладными ресницами.

– Но, мама, я же больше не могу играть маленьких девочек. Я слишком старая – уже даже и кинокритики начали так говорить.

– Да, но, может, нам надо взглянуть на другие сценарии и только потом решать. Там, ради всего святого, есть сцена, где твоя героиня выходит из спальни в одном белье!

– Ну и что такого? Я своего тела не стесняюсь. Знаешь, быть голым более естественно, чем носить одежду, – добавила Ческа, буквально повторив фразу из статьи, которую недавно прочла в журнале.

– Ческа, прекрати! Ты, может, и думаешь, что уже выросла, но тебе еще нет шестнадцати, и мое мнение пока тоже кое-что значит.

– Мама, да многие девушки не сильно старше меня вообще уже живут отдельно в своих квартирах, у них есть парни и… и… и все остальное.

– Интересно, что же такое вы знаете о парнях, юная леди?

– Я только знаю, что у других девушек они есть и что я хочу сниматься в этом фильме! – Ческа вскочила из-за стола, убежала в свою комнату и захлопнула за собой дверь.

Грета отметила про себя, что надо бы позвонить доктору и выписать новый рецепт на транквилизаторы. Потом подошла к телефону и позвонила Леону.

– Привет, Леон, это Грета. Я прочла сценарий, и он меня беспокоит. Я хочу, чтобы оттуда убрали полуголые сцены и весь жаргон. Тогда мы еще подумаем.

– Так не пойдет, Грета. Ческа или берет роль как есть, или не берет.

– Ну, тогда с нашей стороны тоже нет. Ты можешь подобрать ей другой сценарий?

– Грета, я вынужден быть с тобой откровенен: со стороны студии тут или это, или ничего. Так что, мне сказать им, чтобы они начали проводить пробы других девушек на эту роль?

Грета молчала. Ее загнали в угол, и она это понимала.

– А что Ческа? – спросил Леон. – Она-то хочет это играть?

– Да, но с очень большими оговорками.

Оговорки, как же, подумал Леон. Он видел, каким восторгом сияли в глаза Чески, когда он упомянул Бобби Кросса.

– Ну что ж, тогда я звоню Чарльзу и говорю, что Ческа согласна, пока у него не кончилось терпение и он не пригласил кого-нибудь еще. Детали мы сможем обсудить позже. Да брось, Грета, – взмолился он. – Мы много лет работаем вместе, ты же не можешь не понимать, что для нее это просто золотой шанс.

На другом конце трубки стояло долгое молчание.

– Хорошо.

«Надеюсь, ты окажешься прав», – пробормотала Грета про себя, вешая трубку, после чего пошла сообщить Ческе новости.

Такого счастливого выражения лица Грета не видела у своей дочери уже очень давно.

– Спасибо, мамочка! Я знаю, знаю, что это самая правильная вещь на свете. Я так счастлива!

Грета была рада хотя бы этому.

– Ну вот, готово. – Гримерша вытерла бумажной салфеткой шею Чески. – Они будут готовы минут через пятнадцать. Хочешь кофе?

– Нет, спасибо. – Ческа покачала головой и уставилась на свое отражение в зеркале, стоявшем на школьной парте и прислоненном к стене. Ее лицо было покрыто слоем пудры, глаза обведены черной подводкой. На них были фальшивые ресницы, а сверху все оттеняли голубые тени. Губы были накрашены розовой помадой, подчеркивавшей ее жемчужно-белые зубы. Голове было непривычно легко, потому что длинные волосы, к которым она так привыкла, были подстрижены под пажа и теперь были чуть выше плеч, окружая лицо золотистым облаком.

На ней были традиционный школьный пиджак, рубашка и галстук, но подол клетчатой юбки в складку кончался на десять сантиметров выше колена, и ее длинные ноги бесконечно уходили куда-то вниз, к носкам и туфлям.

Ческа хихикнула. Когда мама это увидит, у нее будет удар. Но ей все равно. Она чудесно себя чувствовала.

В комнату зашла ассистентка, позвать Ческу на сцену.

– Отлично выглядишь, Ческа, – улыбнулась девушка. – Не могу поверить, что это ты.

Ческа вышла за ней из комнаты и пошла по обшарпанному коридору в большой школьный зал.

– Ты уже знаешь, какую сцену снимают первой?

– Да. – Глаза Чески побежали по залу, разыскивая Бобби Кросса. – Это сцена общего собрания, когда ученикам впервые представляют нового учителя музыки.

– Правильно. Садись вот тут, Ческа, мы тебя позовем, когда все будет готово.

В зале было полно девочек, одетых в такую же форму, что и Ческа. Они все болтали между собой. Но вдруг двери открылись, вошел Чарльз Дэй, а за ним Бобби Кросс. В зале стало тихо. Ческа обернулась вместе со всеми и затаила дыхание, увидев его в первый раз перед собой во плоти. В жизни он был еще красивее, чем на любой из своих фотографий. Челка светло-русых волос была зачесана набок, а карие глаза обрамлены длинными, загибающимися вверх ресницами. На его стройном и крепком теле был скромный серый костюм.

– Привет, девчонки, как дела? – крикнул Бобби со своим классным акцентом кокни и озарил их своей знаменитой улыбкой.

По залу разнесся всеобщий вздох.

– Познакомься с Ческой Хэммонд, своей партнершей, – сказал Чарльз Дэй.

Ческа, застыв, смотрела, как к ней подходит Бобби.

– Привет, дорогая. Похоже, мы с тобой здорово повеселимся на этих съемках, да?

Она смогла кивнуть и выдавить «да».