Древо Мира Грез. Книга 2

Захлопнув предательницу, я прижала ее к груди и уставилась на сине-зеленую воду, по которой расползались круги от дождя. Хоть одна радость – свежий и холодный запах дождя, северный ветер и разноцветные листья, завалившие берег ручья. Даже если в будущем царит мрак, есть еще и сейчас – и оно полно спокойных цветов осени.

- Вот она, паразитка! – Фейка напугала меня до полусмерти. Приземлившись на плечо, она сердито топнула ногой, отчего вверх поднялось облачко пыльцы. – Из какой пропасти ты вылетела?! Я тут думаю – утопилась, а она книги читает, ты понимаешь?! Лииинд!!!

Иногда целого мира мало – негде побыть одной. Сзади что-то скрипнуло, хрустнуло, и Линд, помявшись, опустился на землю рядом со мной.

- Ты зря так переживаешь. Это не конец.

- Не конец, - эхом повторила я. – Еще нет.

Линд вздохнул и повернул к себе мое лицо.

- Веа. Ты же смелая девушка, чего ты боишься? Ну подумаешь, Аглос, подумаешь, Нер! Найду я его.

Или он тебя. Что пугает меня гораздо больше.

- Здесь можно переночевать? – Я мягко, но настойчиво убрала его руки с лица. – Есть нормальные комнаты?

Он как-то грустно кивнул.

- Хорошо, не хочу никуда ехать. Хочу отдохнуть. - А потом, мне все равно начинать путь отсюда. Найти бы способ, чтобы не брать Линда с собой. Интересно, если я сдамся, Аглос оставит Линда в покое? – Пойдем в дом.

Линд помолчал.

- Я люблю тебя, Веа, - он это сказал почти по-отечески, но уж больно печально. – И мне надо с тобой поговорить.

- Говори.

- Не здесь.

Он хотел подняться, но я удержала его за руку.

- Линд… Не смей.

Я имела в виду требования Аглоса, хотела, чтобы он даже не думал рисковать вместо меня. Но забыла, что Линд не в курсе того сна, - не знает о требованиях Аглоса, - и может сделать свои выводы.

- Не волнуйся, - он с болью усмехнулся, но голос остался спокойным и уверенным. – Я знаю свое место. Я тебе не ровня, и разговор не о нас. Не переживай об этом.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду, но когда я поняла… выдохнув, я открыла рот, чтобы бросить вдогонку, что я не о том – и закрыла. Так лучше. Если я собираюсь сделать то, что должна… если не собираюсь бежать от неизбежного… это самый лучший вариант: Линду не о ком будет скорбеть. Погрустит – и забудет, найдет себе отличную пару. Если все закончится плохо.

А если хорошо - в чем беда? Объясню позже. Нет ничего непоправимого, кроме смерти.

***

Есть тысячи способов увильнуть от неприятного разговора: от простого «ой, у меня голова болит» до натравливания фейки на собеседника – работает, кстати, безотказно.

Я прислушалась к болтовне Дзинь и односложным ответам Линда, долетавшим из комнаты, и на цыпочках отошла от двери. Глаза слипались, хоть спички вставляй, и единственным моим желанием на данный момент было забиться куда-нибудь на чердак и поспать часиков так двадцать. Жаль, чердак обвалился.

Я побродила по оставшейся территории, пролезла через дыру под лестницей в другую комнату и чихнула. Если во всем доме никто не жил лет тридцать, то здесь, могу поспорить, все триста. Ни дверей, ни окон, будто тюрьма. Зато есть огромная кровать – разумеется, страшно расшатанная и покрытая желтым слоем пыли.

Отбросив с кровати остатки покрывала, я, кряхтя и поминутно вытирая лоб, стянула на пол матрас, свернулась на нем клубочком и, почихав, заснула.

Впрочем, ненадолго. Кто-то плачет… женщина? Откуда здесь женщина?

Заинтересовавшись, я проснулась окончательно, потянулась и отправилась встречать гостей. А они тут были: чуть позже к женскому плачу присоединился грубый мужской голос – только не Линда, у Линда голос приятнее.

Выбравшись через дыру, я удивленно завертела головой. Пока я спала, часть дома успели отреставрировать – ну я спать! Стены подняли, обои поклеили, столы расставили, даже печку – и ту пристроили!

Я даже ущипнула себя – чтобы проделать такую работу, понадобится полк гномов, хотя на худой конец и Совет Сенерингола сгодится. Увы, не сплю. Как тогда все это объяснить?

- Простите… - Я посмотрела на рыдающую женщину и замялась. Сон или не сон, но меня не видели: ни женщина, ни мужчина, ни ребенок. А ребенок-то какой симпатичный: серые большущие глаза, белые волосы – давно такого цвета не видела, разве что…

Я нахмурилась и отошла к стене. Такие же волосы у Аглоса, точь-в-точь. И хотя мальчишка не выглядел, как убийца, но мало ли, может, Аглос в детстве был самой невинностью.

- Отщепенка Великих!!! – Бутылка полетела на пол, разбилась, и на полу растеклась красная лужа – похоже на кровь, но, скорее, все-таки вино. – Посмотри на себя! Гонору-то, гонору на роже! Как ты воспитала сына – полный урод, весь в тебя!

Маленький мальчик даже не вздрогнул – наоборот, гордо поднял голову и с ненавистью посмотрел на отца. Он пошел в мать: лента черной змеей выделялась на абсолютно белых волосах – таких же, как у матери; глаза смотрели на мир чуть высокомерно и с вызовом, жестокостью… Жестокость - единственное, чем не обладала мать – в ее серых глазах стоял страх.