Древо незнания добра и зла

– Прежде в ЗАГСе надо расписаться, а потом венчаться! Порядок такой!

– Удивляешь ты меня порой, отец Николай! Вот ты мне скажи, что важней – бумажка какая-то или венчание пред лицом Господа?

– Венчание, конечно, но живём мы в светском государстве, поэтому обязаны выполнять его законы. От этого никуда не денешься!

– А, если мы сначала повенчаемся, а потом распишемся? Так можно? Можно без крючкотворства?

– Если дадите слово, что распишитесь, – согласился священник.

– Даём! – за двоих пообещал Адам.

– В таком случае сейчас мы тебя и покрестим, а, заодно, и повенчаем! Согласны? –

обратился он к новоиспечённым жениху и невесте, которые только и смогли, что радостно кивнуть в знак согласия.

Церемонии крещения и венчания, а затем, и торжественного обеда, посвящённые этому событию, заняли несколько часов. И не было конца радости и веселья всех участников. Всех без исключения.

Глава 3

Так и начался новый этап жизни Адама Ивановича Бубликова. Новый во всех отношениях. Никогда ещё не было у него верного помощника или друга, разделявшего не только его убеждения, но и несущего вместе с ним все тяготы такой очень непростой, но интересной жизни, а тут – появилось вторая половина, и Адам радостно осознал, что это именно то, что ему так всегда не хватало. Так бывает. Что-то не даёт полноты жизни, а ты и не понимаешь, что, хотя находится этот недостающий элемент прямо перед твоими глазами. Слепота какая-то. У кого-то до конца жизни, а кто-то, как, например, Адам прозревает и жизнь начинает сверкать новыми красками, и обретает эту самую полноту во всей её законченности.

Присутствие Евы между тем, нисколько не повлияло на планы Бубликова изменить мир. Более того, именно Ева и казалась тем самым недостающим звеном в эксперименте, который задумал неугомонный изобретатель. Но, кроме появления спутницы жизни, в его голову при последней встрече с отцом Николаем пришла знаменательная мысль, которую он посчитал пророческой. Ему показалось, что он открыл тайну древа незнания добра и зла. Зря, что ли, Господь в своих словах о маловерии упоминает именно горчичное зерно? Ничего в Библии просто так, для красного словца, быть не может. Именно в этом уверял его отец Николай. Следовательно, и упоминание о горчичном зерне может иметь не только смысл сравнения с маловерием, но и для чего-то другого. Так? Так. Для чего? А вдруг именно для того, чтобы когда-нибудь какой-нибудь Бубликов додумался до сокровенного смысла того, что говорил Господь, и, вырастив древо незнания добра и зла, уничтожил последнее? Напрочь! Навсегда! Уничтожил и наступило бы всеобщее хорошо! Эта мысль настолько прочно засела в его голове, что выкорчевать её оттуда можно было только вместе с самим драгоценным сосудом, в котором она сейчас мариновалась. Вот так! Постой-постой! Так, да не так! А что же тогда будет с добром? Если до конца быть логичным, то добра-то ведь тоже не будет. Так? Так. А что же тогда будет? Во, незадача! Во, влип-то! «Что будет, то и будет! Главное, зла не будет!» – отмахнулся от явно провокационной мысли испуганный Адам.

Посвятив новоиспечённую половину во все радужные перспективы задуманного предприятия, Адам, к своему облегчению, нашёл в её лице абсолютное понимание и поддержку, что ещё более убедило его в решимости во чтобы-то ни стало реализовать свой эпический план. А что ей оставалась? Столько лет была задумавшейся, а тут на тебе – не ждала, не гадала и замуж выскочила. Сейчас главное не спугнуть своего счастья. Мужу ни в коем разе не перечить, во всём помогать, а там, глядишь, как бы невзначай, и детки пойдут. Вот оно немудрённое счастье-то!

Так и началась их совместная жизнь. Можно было бы и продолжить наше повествование, упомянуть о первой брачной ночи, но не она представляет для нас интерес, а то, что произошло на следующее утро. Проснулся Адам очень поздно, около полудня. Такого с ним ещё не случалось за всю жизнь, но Ева о привычках мужа ничего не знала, потому и не стала будить. Тем более, что он её об этом не просил. Проснулся взъерошенный и изрядно испуганный. Долго не мог прийти в себя, сидел на постели, выпучив глаза, и о чём-то молчал. Затем очнулся, позвал жену, усадил рядом с собой на постель и начал, как на исповеди рассказывать приснившийся сон:

– Только не перебивай! – предупредил Еву и начал свой рассказ:

– Приснилось мне, что проснулся я от какого-то шума. Сел на постели и вижу за столом трёх бесов, один огромный, а двое поменьше. Разговаривают о чём-то. На меня ноль внимания, будто меня и нет вовсе. Сначала почему-то слов не слышал, хотя сидели рядом, но потом глухота прошла.