Древо скрелингов

Но пукавачи — совсем другое дело! Они верили в закон кровной вражды и не давали противнику возможности отомстить. Каждый член враждебного племени подлежал истреблению; в живых оставляли лишь детей и только в количестве, достаточном для возмещения убыли своих воинов. Когда-то пукавачи были настолько малочисленны, что похищали младенцев у более сильных племен. Теперь они не нуждались в чужаках.

Еще вчера, продолжал Ипкаптам, все презирали пукавачи за их ум и телосложение; сегодня их воспринимают всерьез. Память о них будет жить вечно. А когда какатанава будут побеждены, пукавачи станут править всеми мирами. Мы уже окрепли, говорил шаман, и постепенно станем сильнее всех.

Пукавачи действительно были на редкость выносливы. Они знали только два способа преодолевать длинные расстояния — ходьбу и греблю, которые придавали их рукам и ногам невероятную силу и обеспечивали им успех в сражении.

Они предпочитали быстрое плавание по воде, но сейчас мы направлялись на север против течения маленького ручейка, который вдобавок был слишком узким даже для маленьких каноэ. Клостерхейм сообщил, что в двух днях пути находится якорная стоянка, где мы получим лодки и наше продвижение ускорится. Казалось, он стремится вперед с большим нетерпением, чем остальные. Он сказал, что в ближайшее время воинам придется прибавить шаг и бежать к месту, где нас ждут каноэ, а вооруженные женщины и дети останутся под охраной небольшой группы бойцов. Я вызвался командовать этим отрядом. Мне совсем не хотелось передвигаться бегом.

А пока мы шли обычным размеренным шагом.

И вновь я изумлялся размерам всего, что росло в окрестностях. Растения были намного выше тех, что я видел прежде. Мне хотелось остановиться и рассмотреть их. Земли, по которым мы шли, были покрыты горами и лесом; мы миновали несколько ущелий, по-прежнему следуя извилистому руслу ручья, все дальше углубляясь в территории, которых никто из нас не знал. Ипкаптам сказал, что в этих местах никто не живет с тех самых пор, когда здесь разразилась страшная катастрофа. Он полагал, что все земли вокруг страны какатанава мертвы, как эта. По мере приближения к их городу исчезают даже животные. Но, добавил шаман, все это лишь слухи.

До того, как начались войны, ни один пукавачи не мог попасть в земли, населенные людьми, а уж тем более — посетить страну какатанава. Они переселились на восток еще при жизни деда Ипкаптама. В свою очередь, какатанава не имели доступа на территории пукавачи. Вплоть до последнего времени они также соблюдали эту договоренность. Всю работу за них делали другие — например, фурны. Некоторые из фурнов приняли человеческое обличье и были похожи на меня, хотя их телосложение было иным. Другие существовали в виде чудовищных рептилий. Ипкаптам добавил, что, познакомившись со мной, он увидел, что я больше похож на пукавачи, но это еще не значит, что он доверяет мне. Его инстинкты требуют убить меня. Он вовсе не уверен, что мой нынешний облик — настоящий.

Еще никогда пукавачи не оказывались так далеко на севере, и Ипкаптам опасался, что поступил неправильно. Однако в последнее время неправильные поступки стали обычным делом. Когда-то народы юга, севера, запада и востока уважали друг друга и не посягали на чужие охотничьи угодья. Между Западным и Восточным ветрами царил мир. Но с тех пор, как Белый Ворон появился в этом мире, Хаос грозит со всех сторон. Владыки воздуха поднимали ураганы, уничтожавшие людей и порождавшие демонов, которые правили вместо них. Этих демонов называли Шо-а Шо-ан, и их можно было победить только при помощи утраченных сокровищ пукавачи.

Также Ипкаптам признался, что он страшится упасть с края земли. В какой-то момент ты теряешь равновесие и падаешь в бездну, после чего ты навеки обречен переживать страшное мгновение осознания неизбежности смерти. Куда лучше пасть смертью воина. Многие называют ее «чистой». Как для пукавачи, так и для викингов достойная гибель намного важнее долголетия. Тот, кто погиб храбро, с боевой песнью на губах, навсегда остается воином и ведет простую, полную радостей жизнь.

Мои мысли по этому поводу были гораздо сложнее. Я соглашался с пукавачи в том, что лучше достойно умереть, чем влачить долгое позорное существование. Кроме Клостерхейма, среди нас не было ни никого, кто думал бы иначе. Африканцы, монголы и скандинавы прекрасно знали о немощи и унижениях преклонного возраста, и старались избежать их, а в случае неминуемого поражения старались захватить с собой как можно больше врагов.