Древо скрелингов

Я поделился своим недоумением с Лобковицем. Он воспринял мои слова всерьез и сказал, что, по его мнению, племя находится в состоянии какого-то превращения, и именно это придает индейцам столь необычный вид. Следующие поколения, вероятно, приобретут другой облик. Будет интересно посмотреть, кем они станут. На мой взгляд, они уже очень скоро должны были превратиться в пищу для койотов и медведей. При всем своем отвращении к их внешности я сочувствовал этим бедолагам.

Жены и дочери Ипкаптама были среди тех, кого мы оставили позади.

Шаман сказал, что отдал все, чем дорожил, духам, и пусть они используют его жертву так, как им заблагорассудится. Порой духи бывают щедрыми, но им всегда приходится платить.

Разумеется, мой внутренний голос подсказывал, что ситуация, в которой мы оказались, ввергает его в бешенство. Теперь ему оставалось только идти вперед, пока он не умрет или не будет убит. Но, может быть, Клостерхейм предназначил ему какую-то особенную роль?

У меня было ощущение, что в этом походе нам предстоит принести еще немало жертв. Гуннар и Клостерхейм клятвенно заверили нас, что Какатанава находится по ту сторону горного хребта, и, как только мы перейдем его, город окажется в наших руках. Клостерхейм прямо спросил Лобковица, желает ли тот поучаствовать в дележе.

— Человек ваших размеров может оказаться полезен в бою. Мы выплатим вам сполна долю, причитающуюся каждому воину.

Лобковиц пообещал обдумать его предложение. А пока он продолжал идти с нами в надежде встретить своего пропавшего друга.

Я принялся расспрашивать Лобковица о его спутнике, который, как я понял, был одного с ним роста. Они пришли сюда вместе?

Да, ответил Лобковиц. Этого требовали обстоятельства. Однако, добавил он, ему было поручено совсем другое дело. Он сбился с пути. Он никогда не простит себе, если не отыщет своего друга. Он надеялся, что мы обнаружим его следы где-нибудь в горах.

Наконец наш отряд, состоявший из хорошо одетых пукавачи и викингов, вошел в проход. Узкое ущелье с высокими стенами защищало нас от непогоды, и сюда почти не проникал снег. Нам даже удалось почти без труда найти воду, но добычи по-прежнему не было. Мы поддерживали свои силы зерном и сушеным мясом. Но однажды вечером, уже собираясь разбить лагерь, мы увидели разведчика-пукавачи, который бежал к нам по ущелью. Его лицо было искажено страхом, он поведал нам ужасающие новости.

Их группу застигла снежная лавина. Несколько индейцев и два викинга, отставшие от остальных, оказались погребены под ней. Вряд ли ни выживут.

Он еще не успел закончить рассказ, когда сверху донесся рокочущий звук.

Земля дрогнула и затряслась, и по стенам каньона начали сползать огромные массы снега. Я был готов поклясться, что заметил в снежной пелене гигантскую туманную фигуру, которая переступила с одного склона на другой. Лавина мчалась прямо на нас, и могло показаться, что ее вызвал этот великан. Потом я увидел, что принц Лобковиц бежит в сторону, противоположную тому направлению, в котором мчались остальные.

Я не задумываясь последовал за ним.

Я бежал вверх по глубокому снегу. Чтобы не отстать от Лобковица, я старался ступать в его следы. Я услышал, как он выкрикнул чье-то имя, но ветер отнес его голос прочь. Потом облака расступились, на горизонте проглянуло синее небо и словно волна разлилось над моей головой.

Внезапно все вокруг окрасилось в цвета, контрастировавшие со снежной белизной- насыщенно-синее небо и красный шар заходящего солнца, которое отбрасывало повсюду золотистые тени. Лавина осталась позади, и я не слышал голосов своих спутников, хотя время от времени до меня доносились Лобковица, который гнался за гигантом, пробираясь по снегу, то падая, то поскальзываясь.

Солнце уже почти опустилось за горизонт, когда я поравнялся с ним. Он стоял на гребне и смотрел вниз, в долину.

Я увидел, что горы окружают огромное озеро. Блестящая серебристая дорога проходила от его берега к центру, туда, где летом, по всей видимости, был остров. Там стояло самое величественное здание из всех, что когда-либо попадались мне на глаза. Оно могло сравниться красотой с изящными башнями Мелнибонэ и островерхими вершинами офф-моо.

Оно затмевало все чудеса, которые я когда-либо видел.

Огромный зиккурат вздымался к вечернему небу, золотом сияя в лучах заходящего солнца. На его стенах, ступенях и дорогах кипела городская жизнь. Я отчетливо видел мужчин, женщин и детей, занятых своими делами. Они не обращали внимания на черный смерч, который завывал и кружился у начала серебристой тропы. Вероятно, он охранял город.

Внезапно послышалось карканье, хлопанье огромных крыльев. Большой белый ворон опустился на плечо Лобковица. Тот чуть заметно улыбнулся, как бы приветствуя его, но не сказал ни слова.