Древо жизни

– За которой последуют, конечно, древнегреческий и древнееврейский. Другого я и не ожидал. Эх, все равно не угадаете, – рассмеялся Биркин, – на английском, причем в современном варианте. Впрочем, иллюминаты – они такие, они на пятьсот лет вперед зрили.

– Дед, дед, тебя понесло! – предостерегающе воскликнула Наташа.

– Да, ты права, извини. Итак, на чем мы остановились? Ах, да, на том, что Василий Иванович сказал «во-первых». А что во-вторых?

– Вы говорили, что все эти коды заключают в себе нечто апокалиптическое, а тут вдруг этот ваш мудрец ищет пути спасения человечества, – сказал Василий Иванович.

– Не мог же я воспитывать девочку на Апокалипсисе! – с некоторым удивлением ответил Биркин. – И сказки, и игры должны быть добрыми, нести, как говаривали раньше, жизнеутверждающее начало. Вот и сейчас будем спасать по старой памяти. Итак, мудрец в тот страшный год так и не нашел путей спасения, но, благодарение Богу, и гром не грянул. Так что следующие десять лет мудрец потратил на то, чтобы убедиться в том, что никаких других магических цифр не существует, а оставшиеся двадцать – на размышления о том, как из двух семерок извлечь правильную дату конца света. И вот… Какое у нас сегодня число? Ах, да, 26 апреля 2005 года на него снизошло озарение. Первая семерка задавала год – 2005. Вторая – число и месяц, второе мая, 02.05. Ужаснулся мудрец – до конца света оставалось пять дней. А за эти дни требовалось и код разгадать, и предпринять все необходимые действия для спасения. Как тут все успеть?! Тем более что мудрец был очень стар, силы его иссякали и нуждались в немедленном укреплении стопкой коньяка.

– Дед! – воскликнула девушка.

– Надо же, из подкорки вылетело, – удивился Биркин, – но мысль, конечно, здравая. Продолжаю. Тут на помощь мудрецу приходят сорокадвухлетний профессор, специалист во всех мыслимых гуманитарных науках, и, по новомодным законам жанра, смелая привлекательная особа двадцати лет, обладающая невероятными для столь юного возраста познаниями, вкупе с интуицией, здравым смыслом, железной логикой, решительностью, вообще, со всем тем, чем, согласно последним открытиям западных ученых, женщины превосходят мужчин. Ну, у них там, опять же по законам жанра, начинается любовь…

– Дед, не надо о любви! – Наташа поморщилась, как-то болезненно.

– Не буду, не буду, – сконфуженно сказал Биркин, – я так, хотел обрисовать канву событий. А вы о чем задумались, Василий Иванович? Вас что-то беспокоит или мне кажется?

– Меня беспокоит дата, – ответил Василий Иванович, действительно с некоторым беспокойством в голосе, – пасхальный понедельник. Вы ведь эту дату вычислили. И к чему она относится?

– Истинный крест, Василий Иванович, только что выдумал, – сказал Биркин и даже для убедительности перекрестился, но как-то неуклюже, – но вы правы, конечно, тут я маху дал, старею. Очевидно же, что не второго, а двадцатого мая, – он схватил лист бумаги и ручку и написал на них цифры: 20.05.2005. – Обращаю ваше внимание, что во всем двадцать первом веке это единственный симметричный вариант, удовлетворяющий всем условиям. И в двадцать втором тоже будет единственный, 21.04.2104, а вот в двадцать третьем два, 22.03.2203 и 22.12.2212, – он продолжал для наглядности писать даты, – и в двадцать четвертом, и в двадцать пятом, в вот в двадцать шестом – ни одного, не предвидится в двадцать шестом веке конца света, потому что, наверно, и света-то этого не будет.

– Дед! – крикнула Наташа.

– Понял! Итак, ошибся, но очень удачно, даже красиво вышло! Первого мая под крики «Христос воскресе» является он сам во плоти, а в понедельник с утречка, помолясь перед зеркалом…

– Не богохульствуйте! – попробовал урезонить его Василий Иванович, но Биркин уже был весь в сюжете.

– …начинает отделять овнов от козлищ.

– Агнцев от козлищ, – автоматически поправил Василий Иванович.

– Агнцы, ягнята, овцы, овны, все одно, бараны, – заметил как бы в скобках Биркин и понесся дальше. – Много дел предстояло сделать мудрецу вместе с его молодыми помощниками, но в первую очередь надо было разгадать код. Он схватил священную книгу… – тут Биркин подошел к книжному шкафу, одна из полок которого была заставлена разными изданиями Библии, и выдернул первую попавшуюся.

– Вы, дядя Вася, не подумайте чего такого, – поспешно сказала Наташа, примостившаяся на диване поблизости от Василия Ивановича, – деду все равно, из чего код создавать, помню, играли как-то, так он взял мою детскую книжку-раскладушку, типа «Курочки Рябы». В другой раз так и вовсе книжку-раскраску и на одном листе нашел целых девятнадцать масонских символов, выделил их и раскрасил в разные цвета. Жуть во мраке! Я полночи заснуть не могла, все думала, что если они нас так со всех сторон обложили, то уж и в комнату мою проникли и за шторой прячутся.

– Открыл мудрец священную книгу и, руководствуясь снизошедшим на него озарением, нашел нужную строку и прочитал стих… – продолжал между тем завывать Биркин.