Древо жизни. Том 1

Я смотрю на бабу Гулю удивленными глазами и вместе с тетей Наилей не могу понять, что баба Гуля хотела сказать: при чем здесь торг, продажа, покупка? Непонятно.

А баба Гуля видит нас, таких, и заливается-смеется, да приплясывает.

Немного погодя, неожиданно для меня и тетя Наиля, присоединяется к бабе Гуле: смеется, и они обе начинают приплясывать да приговаривать: «Почем торг, Фома? Что продаем, Кузьма? Что покупает Марфена?»

Я так и сел! И первая моя мысль – сошли с ума! Я и раньше подозревал, что с ними что-то не так, а сейчас уж точно. Что я сейчас делать буду? И только я хочу за помощью бежать, как баба Гуля перестает смеяться да говорит:

– Сынок, «почем торг» – это то, что вы с тетей Наилей поделить не можете: кому купить, кому продать.

– Да, баба Гуля, мы ничего здесь не продаем и не покупаем, – стою я на своем, а сам чуть ли не пячусь, но внимательно смотрю на бабу Гулю и жду, что она еще «сморозит».

Тут тетя Наиля присоединяется:

– Растрепа, да просто наш с тобой спор со стороны выглядит, как торг на базаре Фомы с Кузьмой – друг другу продают, а покупать никто не хотят, а продать-то надо! Вот подошла Марфена купить их товар, а из-за их «бодания» понять не может, что же здесь продают? И уйти-то не впрок – обязательно что-нибудь купить треба. Вот тебе и оказия.

Мы смеемся «над нашей оказией», и баба Гуля спрашивает:

– Ну, что, ваш торг закончился?

– Да, – отвечаю я.

Земля Матушка не может быть заразной

Баба Гуля смотрит на тетю Наилю, а та головой мотает: мол, закончила.

– Теперь объясните-ка, что у вас произошло?

Я ринулся к бабе Гуле, под ее крылышко, и говорю:

– Баба Гуля, тетя Наиля говорит, что земля НЕ заразная, а я говорю, что для дитя – заразная. Вот и весь наш спор.

Баба Гуля немного отодвигается, смотрит на меня удивленно, и ее глаза искрятся хитростью.

– Сынок, – спрашивает, – а что ты хочешь от меня услышать?

– То, что тетя Наиля заблуждается.

– Тогда? давай посмотрим, чем для нас земля является?

– Матерью, – неожиданно для себя отвечаю я.

– Так. Действительно она нас кормит, поит, одевает, носит нас, создает для нас опору. Ну-ка, упади-ка сейчас.

И сама меня толкает. Я падаю.

– Ну, как – далеко упал?

– Нет. На землю.

– И еще. Ты говоришь что земля – это зараза, и тут же говоришь, что земля – это Матушка. Дак что, Матушка тебе – зараза?

– Ну-у-у… – вздыхаю я тяжело и мотаю головой, – иногда бывает.

– А когда ты уберешь у себя обиды на Матушку? Тогда она тоже останется для тебя заразой?

– Нет.

– Дак кем же, земля для тебя является? Матушкой, нянькой, грудью, едой, силой и опорой?

– Да.

– Одним словом – жизнью. Так?

– Так.

– Увидь, когда ты позавчера поранился, то, что на рану сразу же прилепил?

– Глину.

– А глина – это земля?

– Да.

– А когда ты маленький был, только-только оперившийся цыпленок, что в рот себе тянул?

– Ну, землю, травку, вещи разные… Пробовал их на вкус.

– Странно – и не отравился?! Или мы сейчас с трупом разговариваем?

– Да нет, со мной.

– А кто в прошлом году с животом мучался?

– Я.

– И чем тебя бабка Матрена выходила?

– Землей поила.

– Вот так-то, сынок. И то, что тебе нравится зелень немытую есть – это твой организм земли просит, а душа – земной силы жизни, да знаний земли Матушки. Чтобы желудок поправить, кишечник прочистить, да силу тебе дать. Посмотри на себя, пощупай, ведь не отравился же ты еще, жив?

– Нет, не отравился, жив.

– Вот так и дитя изучает природу, находясь под деревом или под кустом, раскрывает в себе знания жизни, да берет знания жизни плоти с окружающего мира, силу и опору у Матушки Земли. Причем он делает это самостоятельно, занимаясь своим делом, не мешая Матушке. И Матушка не встревает в это дело дитя. А по необходимости, наоборот, Матушка с дитем даже вместе оставались в поле ночевать. По этому разговору еще есть вопросы?

– Нет, – успокоившись, отвечаю я.

А сам про себя думаю: побыстрей бы закончить этот разговор, а то баба Гуля явно имеет желание проучить меня крапивой. И не давая ей опомниться, я сразу предлагаю:

– Баба Гуля, приляг, отдохни, а я сейчас растрясу траву, которую ты скосила. Приду, потом поедим, а то в животе бурлит да сосет.

– Это твой живот земли просит, а задница – крапивы! – вмиг разоблачает меня в хитрости баба Гуля.

Я быстро вскакиваю, хватаю грабли и бегу растрясать свежескошенную траву да собирать сухое сено, пока баба Гуля остывает.

Мои познания-воспоминания

Растрясаю да искоса на нее поглядываю – может, успокоилась? Но она, наоборот, чего-то бурно объясняет тете Наиле. Я не слышу их голоса, но судя по тому, как они периодически размахивают руками и вскакивают, мне становится ясно, что они обсуждают что-то серьезное. А у тети Гули с ее рукоплесканиями такой вид, что она готова тетю Наилю отлупить, задушить, разорвать… И я вижу, что сейчас мне лучше к ним со своими вопросами не лезть: еще попадешь под горячую руку, и, действительно, отходят крапивой по голому заду, а она, зараза, сейчас жгучая.