«Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

Как только калитка за ними захлопнулась, Решетников повернулся к оставшимся своим двум личным телохранителям. Те смотрели на него с восхищённым удивлением.

– Идите в гостиную, – приказал он, а сам спокойно и уверенно прошагал обратно в кабинет.

Стоило ему закрыть за собой дверь, сразу услышал похвалу от Бонни: – Хороший мальчик, умный мальчик!

Сев на своё прежнее место, он спросил, обращаясь к Дмитрию:

– То, как сейчас себя вёл – не совсем моё. Это всё же был я, или симбионты?

– Когда дело не касается нашей структуры – вы абсолютно свободны в своём выборе и в своих действиях. Исключение, я уже говорил: напиться там вдребадан, ширнуться. А вот в ситуациях подобной этой – тогда да, тогда включается закладка. – А какие есть ещё возможности у симбионтов? Они могут продлить жизнь Алисе? – напряжённо вглядываясь в глаза Дмитрия, спросил Решетников.

– Вы не о том спрашиваете, – отведя взгляд произнёс Дмитрий.

– А о чём я должен спрашивать? Я стану марионеткой – да плевать! Буду отдавать вам все мои накопления? То же самое – плевать! Для меня главное – Алиса!

– Я повторяюсь: вы не о том спрашиваете! Я описывал структуру и говорил: есть агенты и есть системщики.

– И что мне до того? Или есть какая-то связь с Алисой?

– Ты вошёл в структуру, но пока только как агент. Право вводить, или не вводить тебя в систему Совет оставил за Константином Сергеевичем. Они считают, что это полностью его личное дело. Он должен официально принять решение, и заявить под протокол. Если он это сделает – тогда ты станешь системщиком.

– А какая принципиальная разница между системщиком и агентом? В чём отличие то?

– А вот это рассказывать я не имею права. Многие агенты знают правду: им сообщили, или сами узнали, но я не облечён таким правом.

– Дмитрий, извини, у меня и так голова кругом идёт. Я конкретно «поплыл» от всего этого. Но даже будь я в норме – не смог бы осилить…, не смог бы разобраться. Ты мне говоришь: «Не то спрашиваешь! Лучше спроси, спроси: кто такие системщики». Хорошо, я спрашиваю: «Кто такие системщики?». А ты отвечаешь: «А вот и не скажу, не имею права».

– Борис, ты не обижайся на него – он не со зла, – вмешался Бонни. – Он просто по жизни такой. Это всё колдун виноват: вбил себе в голову, что может излечить дебилизм. В дом к себе Димку взял, пять лет бьётся. А результат – сам видишь. А так он хороший, и в туалете за собой смывает сам…

– Слушай, Жанна Александровна блохастая: ещё одно слово не по делу, и отключаю программу, – взорвался в негодовании Дмитрий.

– Всё, всё – извини! – сказал Бонни. – Насчёт дебилизма – пошутил. Официально ему такой диагноз никто не ставил. Зато недавно он подхватил…

Дмитрий резко повернулся на стуле к компьютеру, и положил руку на мышь.

– Молчу, молчу! – быстро произнёс Бонни и прикрыл лапами голову.

Решетников абсолютно спокойно, без намёка на эмоции прослушал перепалку Дмитрия с собакой, а затем спросил:

– А почему вы назвали его Жанной Александровной?

– Была такая экспериментальная разработка – называлась Бонни и Клайд, – ответил с раздражением Дмитрий, ещё не отойдя от перепалки с Бонни. Затем, после небольшой паузы, уже немного остыв, продолжил объяснять более спокойным тоном: – На специально созданную программу накладывалась психоэмоциональная копия личности человека.

Сначала собакам необходимо было ввести симбионты. После чего программы с наложенной матрицей человека, размещённые на обычном персональном компе, вместе с закладками в симбионтах должны были управлять поведением собак. Понятно, только в зонах, где можно уловить сигнал с компа. Вне зоны приёма остаются только инстинкты и симбионты.

Для кобелей, разработчик, Костя Шахов, использовал свою матрицу. А для сук, взяли матрицу Жанны Александровны. Наш Константин Сергеевич с Жанной тогда сильно поругались, вот он и настоял, заявив, что её матрица идеально подходит для сук.

Никто, конечно, симбионты Косте Шахову на собак никогда бы не выделил, но имелись четыре ампулы повреждённые при пожаре. Они поменяли цвет, да и результаты тестирования показались сомнительными. Однозначно, на людях использовать нельзя. Вот и решили ввести собакам.

Взяли двух сук и двух кобелей от кавказской овчарки. После инъекций обе суки не выжили – сдохли, а вот оба кобеля всё перенесли нормально.

Для чистоты эксперимента, к ним подключили программы с разными матрицами.

С Клайдом вышло что-то не очень. То ли он сам по себе был слишком спокойной животиной, то ли матрица Кости Шахова слаба. Он хорошо управляем, может говорить – но полностью под контролем Бонни, и в нём как-то больше собачьего.

Ну а из Бонни, сам видишь – какая редкая сука по характеру получилась.

После этих слов Дмитрий снял руку с мыши и повернулся к Решетникову.

Увидев это, Бонни отнял лапы от морды и изобразил облегчённый выдох через динамики.

–Ладно с собаками закончим, – сказал Дмитрий, – Вернёмся к основной теме разговора. А основное вот что: Константин Сергеевич должен решить – можно тебя брать в систему, или нельзя.