Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Костуш снял брюки, оставшись в сорочке, длина которой по существующей там моде доходила до колен, завернулся в одеяло, лёг на сундук, подсунув под голову подушку и, задув лампу, почти сразу уснул.

Дюжана разбудила его среди ночи.

— Мальчик, ты замёрз! Идём, идём, я тебя согрею!

Плохо соображающий спросонья, Костуш, послушно пошёл за ней в спальню, где за приоткрытой дверью светился огонёк лампы. Хрупкая на вид мадемуазель, неожиданно сильно толкнула его в кровать, уложив на спину, сама оседлала Костуша сверху, и приговаривая: «Сейчас, сейчас», начала задирать вверх его рубашку.

Выскочившие из разреза халатика груди, болтались перед глазами парня.

Костуш полностью проснулся. Ситуация сложилась неприятная: ему предстояло унизительное объяснение, но деваться было некуда.

Скинув с себя Дюжану, он крепко перехватил её руки, и начал объяснять про бутылку Волита, про то, что это не она сама, а средство так её распалило, а в заключение объявил о своей неспособности.

— Волит настоящая мразь, но о нём потом. Ты-то почему не можешь? Достаточно взрослый и Древоходец — вы же не болеете?

Костуш рассказал о «гвардейских» таблетках.

— И что совсем никак? — в голосе Дюжаны звучала растерянность и обида.

Поднявшись с постели, Костуш ответил:

— Разве только через год, может меньше.

— Волит мразь! — по новой взъярилась женщина.

— Зато талантлив, — вы сами говорили.

— Не представляешь, как мне плохо, а как услышала про бутылку, теперь ещё и мутит!

— У меня осталось мало дара, — выдоили в госпитале на сухую. Поднакоплю, попозже вас усыплю, а сейчас, по любому, надо очистить желудок от этой гадости.

Одной рукой придерживая Дюжану, а в другой неся фонарь, он помог женщине добраться до кухни, где заставил выпить две кружки воды.

Дюжана нагнулась над сливным отверстием в углу, но начала терять равновесие, заваливаясь вперёд. Костуш успел её подхватить двумя руками под низ живота и так удерживал, пристроившись сзади.

Это положение, когда прижимаешься к ягодицам женщины, показалось ему каким-то очень естественным, каким-то, как сказали бы сейчас, — весьма эргономичным.

Дюжана стояла, согнувшись в поясе, её руки и голова безвольно свешивались вниз. Несколько раз закашлялась, но дальше ничего не получалось.

Костуш надумал ей помочь, — вызвать сокращение желудка крупицей дара, только прежде собрался её предупредить.

— Разрешите…, — начал он.

— В позе, как сейчас меня поставил, что-то запрещать уже поздно. Действуй! — ответила мадемуазель Дюжана.

— Опять вы за старое! — с укором заметил Костуш, — я просто хотел…, — но договорить не смог, — процесс освобождения желудка наконец-то начался.

Умывать её пришлось, посадив на стул, самостоятельно стоять уже не могла.

Костуш надеялся, что сейчас уложит в кровать и она сразу заснёт, но «любовный напиток» от Волита, так просто не сдавался, правда возбуждающий эффект вылился в желание выговорится.

Ему поведали, что все мужики козлы и сволочи. И Волит подлец, и бывший хозяин квартиры подлец, и директор школы, где она работает, женатый, а подкатывает — тоже подлец.

— Ну, не все мужики подлецы, — возразил Костуш.

— Да, ты не подлец, но ты и не мужик, — хихикнула Дюжана.

— Это не на всю жизнь, и потом, когда я вот сейчас стоял, прижавшись к вам сзади, мне показалось….

— Что, что, показалось? — сразу заинтересовалась Дюжана, и стала приподниматься в кровати.

— Ничего, ничего! Я просто так, я молчу, — быстро поправился Костуш.

— То-то же! — произнесла женщина, откидываясь обратно на подушку.

Дальше она стала рассказывать ему всю свою жизнь. Главным в этой истории, было то, что ей пришлось уезжать из родного города, спасаясь от пересудов.

Дюжана жила вместе с родителями в одном из крупных городов империи, там же закончила училище, там же устроилась на работу в одну из местных школ.

Пришло время и влюбилась в молодого коллегу-преподавателя. Нравы в империи, а тем более среди образованных людей были достаточно свободные, но в меру.

И вот, неожиданно раньше срока вернувшиеся из поездки родители избранника, застали Дюжану в их доме вместе с сыном. Нет, они не прихватили их на «горячем», однако время было уже позднее, а нахождение только вдвоём, выглядело весьма компрометирующим.

Правда, рассказывая Костушу эту историю, Дюжана честно сказала, что «горячее» и в тот раз было, и раньше они это тоже делали.

Мать избранника, разнесла о случившемся по всему городу, а её сын, под влиянием матери, спасать репутацию Дюжаны и жениться отказался.

Вот и пришлось ей уезжать из родного города.

— Ваш бывший избранник точно подлец, или даже хуже — ничтожество, — прокомментировал Костуш.

— Знаешь, когда ты застал меня вечером в училище и повёл к себе домой, — продолжила откровенничать Дюжана, — я вся тряслась по дороге. Да, прямо тряслась от страха.

— Я заметил, только думал, замёрзла.

— От холода тоже, но больше от страха. Я же знала — ты Древоходец.

— И чего в нас такого страшного? Чего так боялись-то?

— Про вас все рассказывают, что сильные целители могут с женщиной сделать всё что угодно, а Древоходцы, те вообще — самые, самые из них.