Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Костя, спасаясь, пытался хотя бы разорвать дистанцию, стараясь то боком, то отступая назад убежать от соперника и в результате оказался загнан в угол ринга. Там некоторое время стоял согнувшись, прикрывая голову, а Дога отбрасывал ударами руки Кости, и раз за разом пробивал через образовавшуюся прореху в незащищённое лицо.

— Дога! Хватит, хватит, ему достаточно! — стали кричать ребята-боксёры, стоявшие рядом с рингом.

— Да ладно, малый крепкий, ещё выдержит! — ответил Дога и, отойдя от угла, помахал Косте перчаткой, приглашая к центру ринга.

Костя тыльной стороной руки, стёр кровь из разбитого носа и пошёл на Догу. Тот, со своей прилипшей ухмылочкой, почти бегом бросился навстречу, но неожиданно икру Доги свела судорога, он споткнулся и упал. Дальше так и остался сидеть на полу ринга, и матерясь, колотил перчаткой по ноге. Костя застыл над ним, тяжело дыша.

Двое ребят помогли Доге перелезть через канаты. Позже появился тренер, поинтересовался что с ногой и начал массировать икру.

Один из парней, помогавший Доге выбраться из ринга, подошёл к Косте, взял его руку и стал расшнуровывать перчатку.

— Если бы судорога не прихватила, Дога тебя бы вконец измордовал. — сказал он Косте. — Дога любит крупных новичков обламывать. Тебе повезло: ещё легко отделался, ты просто счастливчик!

— Я сам кузнец своего счастья, — подумал Костя, но озвучивать вслух, конечно, не стал.

Он совсем не считал, что, скрутив судорогой мышцы Доги, поступил нечестно. — Так избивать совершенно необученного, неподготовленного соперника — неправильно. Дога показал, что может меня избить, а я показал, что могу его скрутить — всё справедливо, — мысленно оправдывал свой поступок Костя.

В дальнейшем, во время тренировок и даже боёв, он больше не прибегал к своим способностям, но только до тех пор, пока при очередном сеансе связи, дубль-Костуш не предложил отрабатывать воздействие на соперника силой, замаскировав под обычный удар.

Выплеск силы предложил сосредоточить на рецепторах вестибулярного аппарата.

Поначалу, из-за уклонов и перемещений, составляющих обычный «танец» боксёра, не получалось зацепить вестибулярный аппарат синхронно с ударом.

Со временем, в спарринге с новичками, Костя отработал метод: он воздействовал с лёгким насыщением силой на большую площадь в районе головы противника, одновременно влияя на зрительные, слуховые и вестибулярные нервы, а дальше, пользуясь дезориентацией соперника, сразу бил. После такого коварного удара, потерявший ориентировку противник, садился, или падал на пол. Бывало, их иногда после и рвало, что полностью вписывалось в картину нокаута с сотрясением мозга. Если же, перед глазами у них появлялась рябь и начинали шататься, бестолково размахивая руками, это воспринималось как нокдаун.

Случались и казусы: когда Костя попадал в глухую защиту, или, хуже того, вообще промахивался, а соперник неожиданно «плыл», или даже падал. Поначалу и такое случалось, но всегда во время тренировочного спарринга без зрителей, а объяснить подопытному, что тот просто не заметил удара, было несложно.

В отличие от попаданий в голову, гораздо проще было изображать нокаутирующие удары в «солнышко» и в печень, провоцируя спазмы.

Так он расплатился с Догой за трёпку, которую тот ему устроил на «шлёпе».

Они с ним уже несколько раз занимались в паре, отрабатывая связки, но это были чисто тренировочные моменты, и Дога даже помогал советами. Но вот наступил день, когда тренер выставил его против Доги на настоящий бой в три раунда.

Такие бои проводились внутри секции каждый месяц.

У Кости это был четвёртый бой. К этому времени он почти шесть месяцев занимался в секции и уже не считался «ушлёпком». Все бои до этого, вёл абсолютно «спортивно», не применяя способности и потому даже один «честный» бой проиграл по очкам.

Дога считался «звездой» секции: он легко, а главное умно, передвигался по рингу, выбирая оптимальную для себя дистанцию и сильно бил с обеих рук.

Костя почти сразу пропустил крепкую двойку в голову. Дога прыгал перед ним, совершая обманные движения. Его голова быстро двигалась то влево, то вправо, но при этом казалось, что волчьи глаза и щербатый оскал застыли на месте. От него прилетел ещё один сильный болезненный удар, и Костя по-настоящему разозлился, — благородное желание вести бой честно, испарилось.

Костя боксировал в правосторонней стойке, Дога же был левша, у которых традиционно печень плохо защищена: им трудно быстро прикрыть её локтем. Вот туда, в область печени, Костя и направил свой удар с левой, сопроводив выплеском силы.

Дога, сгибаясь в поясе, сделав пару шагов назад, присел на корточки и, борясь со спазмами, стал часто-часто дышать. Такой пропущенный сильный удар в печень считается нокдауном, а на соревнованиях внутри секции, после любого нокдауна бой всегда прекращался, но Дога поднявшись сказал, что в норме и хочет продолжить. Это заявление он адресовал тренеру, а тот в ответ только махнул рукой — дескать, как хочешь.