Древолюция

Домофона в парадной не наблюдалось, и Поборцев пешком поднялся на нужный этаж. Позвонил в квартиру семнадцать. Тишина. Но через минуту щелкнул замок, и дверь открылась. На пороге стояла худо-щавая женщина неопределенного возраста, похожая на последнюю классную руководительницу Поборцева Наталью Кузьминичну. Женщина смотрела настороженно и молчала.

- Я звонил вам. Я приехал поговорить с Инной. Я журналист, моя фамилия Поборцев. Если нужны документы, пожалуйста, - он полез в задний карман джинсов, в котором лежало удостоверение сотрудника издательства, в котором он уже не работал.

- Не надо, проходите, - сказала хозяйка. В ее голосе слышался характерный украинский акцент. - Инна, иди сюда.

Из комнаты появилась девушка. Рослая, ростом не ниже Поборцева, она остановилась в коридоре и, улыбаясь, смотрела на гостя. Из-под цветастого домашнего халата, обтягивавшего внушительный животик и полную грудь, выглядывали толстые икры в полосатых вязаных носках. Курносый нос и полные румяные щеки дополняли портрет русской красавицы, весящей не менее ста килограмм. 'Бедная девушка, - поду-мал Алекс, - мало того, что слабоумная, так еще и бесформенная, как мешок с картошкой... У нее и парней, наверно, никогда не было и не будет. А впрочем, не мое это дело и не это сейчас главное'...

- Меня зовут Алекс, - представился он. - Александр.

Девушка молчала, разглядывая Поборцева.

- Она стесняется, - сказала мать.

Поборцев подумал, что нормальный человек, когда смущен, обычно дергается, не зная, куда себя деть, шевелит руками, отводит взгляд. Азы психологии. А Инна стояла неподвижно, опустив руки вдоль бочкообразного тела. А грудь у нее четвертого размера, не меньше, зорким взглядом подметил Алекс. Он улыбнулся:

- Привет, Инна!

Надо налаживать контакт. Интересно, как?

- Инночка, мужчина хочет поговорить с тобой об этих деревьях.

Чадо безмолвствовало.

- А давайте-ка чайку попьем! - засуетилась мама. Алекс невольно улыбнулся: учись, психолог! Самый доступный способ знакомства - это чай. Он пожалел, что не купил ничего, даже тортика. А ведь в гости пришел, обругал себя Поборцев. Ему стало стыдно.

- Проходите!

Он нагнулся, чтобы снять ботинки.

- Не, не, не, не! - запротестовала хозяйка. - Идите так.

Алекс вошел на крохотную кухню. Маленький стол, холодильник, плита - для людей места почти не оставалось, но, слава Хрущеву, как-то поместились.

- Попьем чайку, она к вам привыкнет и все вам расскажет, - говорила мама, зажигая спичку под синим эмалированным чайником.

Его усадили за стол напротив Инны, смущенно потиравшей пухлые сосиски пальцев. 'Ей ведь всего восемнадцать, - подумал Поборцев, - скинула бы килограммов сорок, глядишь, такой красавицей бы ста-ла! Рост высокий, длинные волосы... А ведь это мне надо, - вдруг заметил он, - и миру, погрязшему в со-мнительных ценностях. А ей? Ей это надо? Ведь и калека может чувствовать себя счастливым, только здо-ровые не поймут его счастья'.

Он размышлял, а тем временем на столе явился чай в чашках на блюдечках и десяток бутербродов с дешевой вареной колбасой. Увенчала стол вазочка со сливовым вареньем. Есть Поборцеву не хотелось, но он не стал отказываться и съел один бутерброд.

Инна преспокойно умяла шесть, стыдливо потупив глаза в кружку.

- Она стесняется, когда кушает, - пояснила мама. - Все ей говорят, что много вредно, но она любит.

- А кто же не любит хорошо поесть? - улыбнулся Алекс. Он решил поддержать девушку. - Я тоже люблю!

- Чего ж так мало скушали? - простодушно удивилась хозяйка, и Поборцев осознал истину, что слово - не воробей. Пришлось проглотить еще один бутерброд.

- Инна, я приехал издалека по очень важному делу, - наконец начал он. - Мне сказали, что ты можешь говорить с денд... с деревьями. Я...

Девушка оторвала глаза от тарелки и посмотрела на него:

- Ты любишь деревья? Они живые!

- Да, живые, - согласился он. - Я их люблю и не хочу, чтобы их убивали.

Голос у нее был не грудной, как почему-то ожидал Алекс, а, напротив, высокий и звонкий. Надо разговорить ее, подумал он. Поборцев мог уболтать любую девушку, но здесь все его наработки были бес-сильны. Она ведь не такая, как все.

- Ты разговаривала с ними?

- Да. Когда они пришли.

- Я сама это видела, - вмешалась мать. - Я дворником здесь работаю. Мусор вывожу, а Инна иногда мне помогает.

- И что вы видели?

- Видела это дерево ходячее, о которых по телевизору говорят. Оно из леса пришло; да их много поначалу было, а наш сосед с приятелями его убить хотел. Так Инна заступилась, разогнала их, уж сама не знаю как, а там и я подбежала. Смотрю: а они стоят в обнимку.

- Как в обнимку? - не понял Поборцев. Обнималась с 'живым' дендроидом?! Даже лесник не решался на такое!

- Она и дерево. И говорит мне: никому не дам его трогать, оно со мной разговаривает! Вот я и рас-сказала об этом брату, а уж он, наверно, вам. Да многие здесь это видели.

- И что ты ему говорила? - спросил Алекс, но девушка вдруг вскочила из-за стола, едва не опро-кинув стул:

- Они убили его! Мое дерево! Ночью срубили его!

Из глаз ее хлынули слезы, и она убежала.