Древолюция

— Ты что, не понимаешь, что начальник лаборатории должен играть по их правилам! Потому и ушел Ильдар Махмудович! Да, Паша — соглашатель, а ты? Почему ты не пойдешь к нему или к Курмаеву, и не скажешь: не хочу заниматься, черт знает чем, пытать несчастных мутантов, которых хотят уничтожить непонятно за что?! Мы все здесь соглашатели, Игорь, все! И пока ты не прорвал этот круг, лучше молчи!

Она встала и ушла. Больше Нефедов с ней не заговаривал.

Светлана шла домой. Очень хотелось обернуться и увидеть тех, кто следит за ней, но Ольхина сдерживалась. Что это даст? Ничего. А они станут прятаться еще тщательней. Страх прокрадывался во все уголки души, и на следующий день Света впервые испугалась идти на работу. А что, если ее арестуют прямо там? Пришлось собирать всю силу воли и идти. На работе все было спокойно. Но сосредоточиться на исследованиях стало труднее. Но хуже всего было дома одной. Паника накатывалась внезапно, особенно по ночам, когда чутко слышишь все стуки и шорохи. В отличие от остальных, она радовалась работе по выходным — иначе бы точно сошла с ума. И каждый день звонила Алексу. Но всякий раз его номер был вне зоны действия. Он обещал, что приедет, и Светлана ждала его с нетерпением и страхом. Что будет, если они арестуют его?

И однажды она дозвонилась.

— Это ты? — прозвучал в трубке давно желанный голос. — Привет!

— Саша! — волнуясь, она назвала его по имени, а ведь он просил… — Слушай внимательно!

— Подожди! — властно прервал ее Алекс. — Ничего не говори! Все узнаю при встрече. Жди.

Он отключился, и Светлана едва не заплакала. Она ждала этот разговор, волновалась, а он так холодно прервал ее! Потом она успокоилась и поняла, что Алекс поступил правильно, не дав ей ничего сказать — она бы выдала себя с головой. Главное: она предупредила его, позвонив первой, как договаривались! А он предупредил ее, сказал ждать. Значит, надо ждать. И готовиться.

Как ни ждала она Алекса, появился он совершенно неожиданно, на следующий же день после звон‑ка. Возвращаясь с работы, Светлана подходила к дому. Вдруг рядом притормозила машина Картавина. Павел вышел и направился к ней. В руке он держал шикарный букет.

В последнее время они нечасто виделись, и Света была рада этому. Любовь осталась в прошлом, их партнерские отношения по работе тоже. Теперь Павел стал начальником лаборатории и появлялся в ее отделе нечасто, а если и заходил, то обращался с Ольхиной подчеркнуто вежливо, как и со всеми. Впрочем, и особой холодности она не заметила. Как бы то ни было, такой тайм–аут Светлану вполне устраивал, она могла спокойно разобраться в своих чувствах и эмоциях. И вдруг Павел — у ее дома! Что ему нужно? Зачем он приехал? Вряд ли рабочая необходимость — такие вопросы он мог бы решить с ней в лаборатории.

— Извини, задержался, — сказал Павел с виноватой улыбкой, и протянул ей цветы, — хотел подвезти тебя. Это тебе.

— Спасибо, это лишнее, — Ольхина остановилась, и цветы не взяла. Картавин стоял рядом, засунув одну руку в карман длинного дорогого плаща, и смотрел на нее. Дорогая одежда, подумала Света, дорогая машина… Он сильно изменился. Раньше ему хватало того, что мы имели в Екатеринбурге: небольшая однокомнатная квартирка, мизерная зарплата и никакой машины… Впрочем, положение обязывает.

— Что ты хотел?

— Проводить тебя, я же говорил.

— Я почти дома.

— Тогда до парадной, — сказал Павел. — Света, давай забудем, что было.

— Я же ученый. У меня профессиональная память.

— Ну, брось… Что ты, как ребенок? Мы же взрослые люди. Ну, поругались — с кем не бывает? Давай забудем! Я тебя люблю, Света. Я хочу быть только с тобой. Вернись.

Он говорил и смотрел на нее, почти не отводя глаз, и в них она увидела слезы. В какой‑то момент она поверила, что Павел говорит искренне, и ей стало жаль его. Иуда тоже искренне раскаялся, но это не могло ничего изменить. Все уже случилось.

— Я не могу, Павел. Слишком многое изменилось. Извини, я должна идти.

Она повернулась и пошла к дверям. И вдруг увидела Алекса. Светлана узнала его тотчас, хотя Поборцев был одет не так, как обычно: в спортивном костюме и бейсбольной кепке с длинным козырьком. Он вышел из‑за угла дома и быстро приближался к парадной. Света замерла: вдруг Картавин узнает его? Она оглянулась, и увидела, что Павел смотрит только на нее. Воодушевившись тем, что она оглянулась, Павел быстрым шагом догнал ее, взял под руку и пошел рядом.

Поборцев первым вошел в дом, опередив их на десяток шагов. Алекс здесь, он рядом! Ей хотелось бежать к нему, но Света взяла себя в руки, помня о том, что за ней следят. К тому же рядом находился Павел. Что будет, если они увидят друг друга? Нельзя пускать Павла в дом!

Она остановилась у дверей и улыбнулась Картавину:

— Спасибо, что проводил, Паша. До свидания, — сердце гулко стучало, и она боялась, что он заметит волнение в ее голосе.

— Я не хочу прощаться, Света, — Павел взял ее за обе руки и наклонил голову, пытаясь прикоснуться губами к щеке. — Ну, прости меня.

— Если скажу, что прощаю, ты уйдешь? Я хочу побыть одна.