Древолюция

Проводив Александра взглядом, лесник отошел от окна и задумался. Эти деревья и ему не давали покоя. Он встречался с мутантами каждый день. Они двигались куда‑то, причем Поборцев–старший заметил, что почти всегда они шли с востока на запад. Он следовал за ними осторожно, как охотник за зверем, смотрел и удивлялся, как природа могла породить такое. В инопланетян дядя Петя не верил, считал это чушью и полагал, что дендроиды, как их называл племянник, всего лишь какая‑то мутация. Ему приходилось видеть двуглавых змей и телят с шестью ногами, так что он особенно не удивлялся способности деревьев ходить. Он был прагматиком. Если ходят, значит, на то есть причина, и точка. А вот куда они идут и зачем — так то отдельный разговор.

После ухода племянника он отправился в лес. «Мутация мутацией, — рассуждал лесник, — но откуда ей взяться? Нет в области, да и в соседних тоже, никаких химических заводов. Целлюлозный комбинат разве что. Да мало ли таких комбинатов в России… Есть военная часть с ракетами. Там и радиация может быть… Но мутанты не с той стороны пришли, наоборот, туда двигаются». Лесник искал причину и для начала решил пойти к отстойнику.

Среди грибников и охотников отстойник целлюлозно–бумажного комбината носил звучное имя: Чертова Лужа. В последний раз лесник здесь был с год назад, и жуткого вида озеро с гнилыми вонючими берегами произвело на него сильное впечатление. Что там туристы, здесь царил полный беспредел! Тогда он и наказал племяннику написать статью о комбинате, очистные сооружения которого нависали над отстойником, как жуткий некромантский замок. Это было больное место, жуткий нарыв на теле окружавшей комбинат природы. Берега отстойника были забетонированы, но за годы советской власти, и последовавшего за ними десятка лет бесхозяйственности и безответственности они нуждались в срочном ремонте. Но денег, как водится, у директора комбината не было. Бетонные берега дали трещины, трубы и запорная арматура текли. Петр Ильич с болью смотрел на заболоченную отходами местность, а ведь какая‑то толика просачивалась и в речку Гочу. А ведь воду для людей насосная станция в Дымове берет оттуда.

Поход к отстойнику занял несколько часов. Но Петр Ильич не устал. Он двигался по лесу легко и бодро, и мог дать фору любому туристу. Сейчас комбинат не работает. Уже на подходе к нему слышался шум механизмов и гул подъезжавших машин, а теперь тихо. Лесник обогнул унылое серое здание с запыленными, десятилетия не мывшимися окнами, и вышел к очистным сооружениям. Отсюда начиналась длинная металлическая ограда. Она тянулась вдоль разбитой дороги, по которой мало кто ездил — она заканчивалась тупиком — и окружала Чертову Лужу со всех сторон.

Выйдя из леса на дорогу, лесник остановился. Забор безжалостно сметен и раздавлен, а сама лужа закрыта плотным рядом деревьев. Это были дендроиды. Но зачем они здесь, и что делают возле отравленной лужи?

Петр Ильич огляделся. Никакого движения, лишь облака торопливо поспешали за уходящим на восток солнцем. Дендроиды не двигались и не шевелились. Лесник подошел ближе. Яркие, сочного зеленого цвета листики на ветвях мутантов резко контрастировали с чернильной чернотой стволов. Он остановился метрах в десяти, прислушиваясь и вглядываясь в странную живую изгородь, окружившую Чертову Лужу. Солнце выглянуло из‑за тучки, и отблеск воды сверкнул в его глазах живым серебристым лучиком. Что‑то здесь не так.

Петр Ильич сделал несколько шагов и обомлел: за мощными черными стволами проглядывало синее, как небо, озеро. В следующее мгновение он понял, что не чувствует омерзительного гнилостного запаха. Любопытство оказалось сильнее страха, и лесник подошел к мутантам вплотную, отметив, что их «ходячие» корни утоплены в землю, как у обычных деревьев.

Озираясь, лесник прошел меж двух застывших гигантов и оказался на искусственном бетонном берегу. Жуткий вонючий отстойник превратился в открытый бассейн с прозрачной водицей. Исчезли муть и гниль, ржавая пена на берегах, теперь он мог видеть бетонное дно и виднеющиеся в глубине ржавые трубы. Что‑то плеснуло, лесник поднял голову: в прозрачной чистой воде плыла зеленая лягушка. А ведь раньше здесь и мухи не летали!

Петр Ильич нагнулся к воде, и увидел шевельнувшееся за спиной дерево. Лесник отпрянул в сторону, сдергивая с плеча карабин, но дендроиды не шевелились. Секунду спустя он понял, что всему виной рябь на воде и напряженные нервы. Но озеро‑то! Теперь язык не повернется назвать его отстойником, и тем более «Чертовой Лужей»! Что же это? Как такое случилось? И, главное, кто или что причиной? Эх, племянник, не там ты сенсаций ищешь, ушел с экспедицией по тайге гулять! Вот она, сенсация‑то, вот, под ногами!