Дрянь с историей

Несколько мгновений он потратил на то, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Глупо недооценивать опасность противника, и лучшим выбором сейчас было прикончить его, не подходя ближе. Стрелял Дрянин хорошо, и с пятнадцати метров вряд ли промахнулся бы. С законом он договорится, тем более вина Медведкова уже не вызывала сомнений, и суд вряд ли согласится на меньшее, чем казнь. Совесть? Смешно.

Любовь к порядку, вот что сдерживало сейчас Серафима от самого простого решения. Не только потому, что сейчас не военное время и судить по его законам не стоило, хотя и это тоже. Главное, должны быть раскрыты все преступления и получены исчерпывающие ответы на вопросы кто, когда, почему и зачем. И не факт, что ответы на все эти вопросы даст обыск.

Вряд ли они знают обо всех преступлениях. Чувство безнаказанности не возникает на пустом месте, и, если Медведков без зазрения совести расправлялся со студентами и ставил эксперименты на переродце, кто знает, что было между этими двумя событиями и до них? Да, это даст ему возможность какое-то время пожить, пока будет говорить, и повторить судьбу сказочной Шахерезады. Но разве это плохо?

Решившись на риск, Серафим тихо шагнул вперёд и замер, переступив невидимую черту. Сразу стало гораздо светлее, и это позволило различить следующую раму из тонких, едва заметных линий — сразу на входе в подвал. Наверняка нечто вроде сигнализации, это было разумно.

Не спеша преодолевать новое препятствие, он окинул взглядом подвал, который выглядел очень обжитым. Несколько ритуальных рисунков на полу, лабораторное оборудование, столы, шкафы с бумагами.

Бумаги преступник и жёг в большом жестяном ведре, суетясь и не глядя по сторонам — полагался на чары.

Дрянин замер, выцеливая мишень. Один выстрел в голову — и нет проблем. Жаль, нельзя себе этого позволить…

Выстрел под сводами подвала оглушительно грохнул и обрушил камнепад событий.

Медведков вскрикнул, схватившись за простреленное бедро, дёрнулся, опрокинул ведро. Хлопья пепла и искры хлынули на пол, и декан вскрикнул ещё раз, обжёгшись. Стремительно развернулся, взмахнул рукой.

Сеф скорее предвидел, чем почувствовал нечто, падающее сверху, и сделал единственное, что оставалось: прыгнул с места вперёд. Приземлившись, слегка задел край рисунка, но по инерции пролетел вперёд, ушёл в кувырок, выскользнув из ловушки, которая вхолостую сработала за спиной.

Химеры, повинуясь команде, бросились на потусторонника, но не успели: друг за другом сработала пара рисунков призыва.

Из четырёх, чёрт бы побрал этого старого параноика, рисунков.

Бесплотный туманник — один из самых неудобных противников. Не то чтобы сильный или смертельно опасный, но загнать эту тварь обратно могла только пара потусторонников или подготовленная заранее ритуальная схема. Он мог заморочить любого, кто оказался в зоне досягаемости, вызывая полную дезориентацию, и слабость у него имелась одна: небольшой радиус действия. Однако сейчас его вполне хватило, чтобы спрятать от Серафима противника и вторую тварь, на которую отвлеклись химеры.

Опытные, они управились с ленточником за минуту и без дополнительных команд — похожая на спрута тварь больно жалила, но тоже не относилась к числу серьёзных противников. Вот только этого времени Медведкову хватило, чтобы добраться до третьего круга и принести жертву — Сеф не успел увидеть, какую и откуда он её взял, потому что у него начались проблемы.

Стрешник — это всегда проблема, даже для опытных патрульных. Косматое существо в покое напоминало стожок сена, выпрямляясь — походило на двухметровую обезьяну, а в бою то, что напоминало слипшиеся космы и дало ему название, поднималось длинными шипами-лезвиями и превращало его в чертовски быстрого и очень опасного противника.

Сдаваться Сеф не собирался. Блокировать удары огромных палиц-кулаков не пытался, уворачивался от них, но пистолет из рук не выпускал и выбирал момент, экономя патроны. В лоб стрешника из его оружия не пробить, космы составляли хорошую броню, но даже у такого существа есть уязвимые места.

Подмышка, например, куда Сеф сумел всадить пулю на очередном замахе. Тварь взревела — и захлебнулась бурой кровью, потому что следующая пуля вошла в пасть.

Дрянин отпрянул назад, чтобы не попасть под тушу бьющегося в агонии пришельца с Той Стороны, и не сдержал ругательства, когда его схватило за руки, дёрнуло назад и с размаха впечатало спиной в стену, протянуло по ней вверх на полметра. На лодыжках тут же сомкнулись другие кандалы, и Дрянин ощутил себя лягушкой, разложенной на препараторском столе — в центре какого-то узора, начерченного прямо на стене.

Его не пытались убить, его загоняли. И загнали успешно. А химеры, которых отвлекала ещё одна потусторонняя тварь, истощились и исчезли, не сумев закончить дело.