Дрянь с историей

Совсем не то, с чем стоит знакомить студентов в первую очередь и что стоит убивать у них на глазах. Ева прекрасно помнила, как сама когда-то мечтала приручить такую вот «прелесть», а потому сейчас готовилась к неприятностям. С другой стороны, может, именно на это расчёт? Продемонстрировать, насколько опасно судить по внешности и доверять пришельцам с Той Стороны, позволив в худшем случае покалечиться, но — не убиться.

Ева осмотрела готовые контуры, под её контролем студенты поправили замеченные ошибки. Сама, не доверяя ученикам, проверила ловчие петли, поставленные для быстрого умерщвления призванной твари.

Получив одобрение, студенты по очереди начали наполнять контур силой, пока этот первый шаг не стал достаточно уверенно получаться у всех. Призвать по твари на каждого не стоило и пытаться: для этого требовалось нарисовать для каждого по узору, ещё и разнести их в пространстве. Мало того, что сил на призыв уходило изрядно, и их требовалось откуда-то вытянуть, а плотности разлитой в воздухе энергии на такое количество узоров разом не хватило бы, так ещё протаскивать существ через грань подряд в одном и том же месте очень сложно, граница миров сопротивлялась. Для этого требовался не лёгкий двухконтурный рисунок, а очень сложная система, жертвенные вливания и создание разрыва, штуки очень опасной и непредсказуемой.

Можно было, конечно, вливать собственные силы, но обращение к Той Стороне сжирало неоправданно много ресурсов, поэтому давно уже сложился основной принцип: внутренний запас — на быстрые защитные и атакующие заклинания, свободная сила — на ритуалы. Уже век назад установили, что чародейская сила разливалась в атмосфере почти на всю её толщину, и начертанный рисунок тянул её из всего этого столба. Хотя в чародее плотность силы куда выше, чем вокруг, но итоговый перевес всё равно был не на его стороне.

В патруле Еве регулярно доводилось устранять разрывы, возникавшие в результате незаконных экспериментов, и удовольствие было сомнительным. Разрыв мог исторгать из себя тварей, причём совсем не тех, на которых рассчитывал призыватель, мог, наоборот, затягивать случайно оказавшихся рядом живых существ, а мог произвольным образом менять мир вокруг. Разогревать и замораживать, отравлять, заливать водой или едкой слизью. Теоретики полагали, всё зависело от места, куда этот разрыв вёл, но отследить закономерности пока не получалось.

Всё это Ева объясняла студентам, отвечая на вопрос, почему они так экономят, не забывая внимательно следить, кто и что делает.

— То есть получается, что мы таскаем из каких-то других миров местных животных? — хмуро спросил один из парней, Маликов Егор. — Но это браконьерство! А вдруг они вымрут из-за нас?

— У вас есть прекрасная возможность посвятить себя этому вопросу после окончания университета, — не стала ругаться и спорить с ним Ева.

— Добиться запрета призывать и убивать существ с Той Стороны?

— Внедрить подход рационального природопользования.

— Вы издеваетесь! — недовольно насупился студент.

— Отнюдь. Полный запрет не приведёт ни к чему хорошему, а для контроля нужно как-то посчитать численность и скорость воспроизводства тех или иных существ, изучить их родной мир…. А перед этим вообще доказать его существование.

— То есть?

— Вы чем вообще на потусторонней теории занимались? — Она окинула студента насмешливым взглядом.

— Егор спал, — хохотнул кто-то, а защитник потусторонней живности смутился.

— Кто объяснит товарищу вкратце?

— Да неизвестно пока, что там, на Той Стороне, — с укором проговорила Анна, одна из самых старательных студентов курса. — Совершенно не обязательно это калейдоскоп миров, чем-то похожих на наш. Может, это поток энергии или информации, а плоть и свой облик визитёры получают, только проходя через грань.

— А почему они одинаковые тогда? — возмутился Егор.

— Нам объясняли, это как с тестом. Оно бесформенное, но если его раскатать и штамповать одной формочкой, печенья получаются одинаковые. Получилась вот такая устойчивая матрица — начали через эту «формочку» лезть полосатики или кто угодно ещё.

— Да, и, говорят, Волна как раз эту теорию подтверждает, — поддержал ещё один отличник. — Что сначала в мир хлынула вот эта сырая потусторонняя сила, потом у мира сработал защитный механизм, появился барьер, и через него порой просачивается только то, что может в нашем мире существовать. Поэтому ограниченно и число видов переродцев, и специализаций чародеев.

— Замечательно, — подытожила разговор Ева. — А теперь давайте вернёмся к делу.

По устоявшейся схеме подгруппы формировались единожды на весь курс, и внутри каждой из них к призыву допускались студенты по очереди, так что каждый несколько раз за полугодие получал возможность продемонстрировать умения. Сегодня во всех группах добровольцы нашлись самостоятельно, без конфликта между энтузиастами и без попыток коллективно вытолкать вперёд несчастную жертву. Это показалось хорошим знаком.