d’Рим

День был обычный, день рождения Анны Родиной. Она думала, что приготовить себе и дочери сегодня. Готовить не хотелось, хотелось влюбиться, выйти замуж и пойти в ресторан. Она встала и пошла к раковине, достала из мешка картошку и принялась ее чистить, в голове крутилась всякая ерунда: «Почему чистить картошку – это быт, а чистить мандарины – уже праздник?» Уже хотелось Нового года, хотелось влюбиться, выйти замуж, взять мандарины, шампанское, забраться под елку и целоваться всю зиму. Имела право. Сегодня у Анны Родиной – день рождения. Неожиданно мечту разбил звонок телефона. Именинница вытерла руки полотенцем и взяла трубку. Это была Галина. Она, как всегда, начала издалека:

– Привет, Аня, что делаешь?

– Картошку чищу.

– Работаешь, значит. Бог тоже много работал. Знаю, что советовать девушке бесполезно, ей можно только пожелать: дорогая Анна! За несколько лет общения с тобой я открыла важный закон: женщине много не надо – ей нужно все. Что тебе пожелать, дорогая моя? Конечно же, счастья, любви, здоровья, детей, исполнения всех желаний. Это да, это в первую очередь, только что делать с теми, что лезут нагло без очереди: деньги, слава, успех? Они лезут, и мы их пропускаем вперед. Такова жизнь. Так что желаю тебе принимать все как есть, но при этом оставаться женственной в полном счастье этого слова. Одним словом, желаю тебе и твоей дочке счастливой любви.

– Спасибо! Обязательно, ты только скажи, какая она – счастливая любовь? Чтобы я ее сразу узнала.

– Вот меня утром поцеловал муж, я опьянела на миг, и жить стало легче. Думаю, как-то так.

– Центральное слово «муж»?

– Нет, утром.

– Я-то думаю, что меня с утра так замуж тянет? Спасибо тебе, Галя. Кто, как не ты, поможет расставить акценты? Спасибо!

Еще какое-то время Анна держала трубку возле уха, слушая гудки. «Откуда она знает про мой день рождения? Я никому здесь об этом не говорила».

– Мам, ма-а-ам, ма, мам! – оторвал меня от размышлений крик дочери. Римма проснулась.

Рим. Гарбателла

Борис сделал мне шаг навстречу, я – два. Я не соблюла дистанцию! И мы начали открывать друг друга, в спешке, разбрасывая одежду, открывали консервным ножом, без боязни порезаться острым краем разочарования. Мы открывали друг друга, как открывают шампанское, чтобы пробка вылетела как можно дальше. Мы разлили друг друга в бокалы и пьем, пузырьки тешат наше самолюбие. Постепенно оно выдыхается, унося пеной легкость и новизну, но нас это не пугает. Уже недалек период развал-схождение, когда отношения ветшают, поскольку все хотят быть любимыми, но мало кто умеет любить. Только думать некогда, потому что близость – это полное отсутствие дистанции.

– Здесь нет каких-то фантастических построек, зато тут Италия именно такая, которой она является на самом деле. Здесь сохранился ее дух, потому что нет туристов, которые могли бы этот дух из города испустить. Местные любят сюда приезжать, чтобы отдалиться от суеты, я тоже люблю. Здесь культура. Если центр Рима – это классицизм, то Гарбателла – модернизм. Нравится?

– А тебе? – встала перед Борисом Анна, начав свою любимую игру.

– А ты не заметила? – принял я условия игры.

– Чем?

– Ты не умеешь привязывать. Очаровывать – да, вязать – нет. В этом твоя сила. У тебя нет никаких сомнений, что ты лучшая женщина на свете, а я – лучший мужчина. Наша сила в том, что мы не пытаемся уберечь свои отношения. Отношения не контролируют нас, мы – их. Руки наши лежат друг на друге, а не на пульсе. Нет расспросов о времени, проведенном отдельно, желания все знать друг о друге, стремления все время быть на связи.

– Согласна. Но романтика не может быть вечна, у нее нет способности стареть.

– Старая романтика, звучит забавно. Сейчас я тебе покажу одно романтическое место.

Через несколько минут мы вышли к необычному фонтану.

– Фонтан Карлотты. Здесь обычно встречаются римские влюбленные.

– Перестань, это как с лучшей лазаньей, лучшей пиццей, в Риме, куда ни плюнь, везде она лучшая. То же самое и с фонтанами. Почему любовники их так обожают?

– Туда можно бросать монетки.

– Я так и знала. Похоже на памятник воздушному шару, – разглядывала фонтан со всех сторон Анна, потом нагнулась к струйке воды, которая на этот раз текла из уст девушки, и умыла лицо. – Пить будешь? – спросила она Бориса.

– Белое?

– Я бы сказала – прозрачное, холодное, вкусное.

– Буду, – прильнул к губам мраморной девицы Борис. – Боже, какая она вкусная, – улыбался он, довольный жизнью… Он потолкал воду во рту и проглотил.

– Ты верующий?

– Да, иногда я хожу в храм.

– В храм?

– Да, для этого достаточно положить руку на твои купола, все, ты под покровительством, мое мужество под защитой.

– Шалун. Опять не соблюдаешь дистанцию. Кажется, я к тебе привязалась.

– Не привязывайся ни к чему, это ни к чему.

– Может быть, в детстве мне мало читали сказок, скорее всего совсем не читали.

– Пришлось рано научиться читать? – улыбнулся Борис.

– Да, сама, сама, сама. А все время хотелось волшебства. До сих пор.

– В Риме полно волшебников и других воришек.

– Душу разворовывают потихоньку, пока общаешься не с теми.