Дримлайф (СИ)

Парень снова пропал и больше не появлялся. Было ли это платой за пребывание в чужом сне или же у Анри возникли какие-то неотложные дела, я не знала. Однако теперь, когда развлечения меня уже перестали шибко интересовать, я решила исследовать Закатный город, пускай предчувствия и вызывали некоторые опасения по поводу собственного энтузиазма. Я зареклась быть осторожной с вещами, которые мне были непонятны и отчасти неизвестны. Считаю, что не стоит совать нос простому смертному в дела, от которых веет мистикой и страхом неизведанного. Но не противоречила ли я сама себе? Дом с коридорами и дверьми оставался по-прежнему тихим и мрачным, лишь порой я отмечала про себя, что планировка здания каждый раз новая. Что-то менялось каждый день, и, возможно, изменения происходили во мне. Я рыскала по коридорам, иногда пыталась открыть двери – этим и ограничивался мой интерес. Ничего нового я для себя не нашла. Анри исчез надолго, и его нынешнее исчезновение почему-то наводило на меня тоску и какие-то тревожные опасения. Однажды у меня возникла одна странная пугающая мысль на этот счёт… Но я не хотела даже и думать о подобном, успокаивая себя тешущей надеждой. Тревога не покидала. Я непременно должна увидеть Анри хоть раз. Увидеть в реальности.

Зимние каникулы – роскошь для любого школьника, как и любые другие деньки, когда время отводится только на любимые занятия, а то и вовсе ничего неделание. Однако со мной произошла ужасная вещь – у меня пропало вдохновение ровно как и желание читать что-либо, да и вообще заниматься любыми делами вплоть до элементарного заваривания чая. В такие моменты я научилась понимать эти невидимые сигналы: всё, хватит, пора что-то делать с апатией. Говорят, что лучшее средство от такого недуга, – это, как ни странно, бездействие. Правда, моё бездействие бездействием и заканчивалось. По этому случаю я решила в кои-то веки выбраться из дому и как следует разгуляться на свежем воздухе – авось и вдохновение нагуляю вместе с аппетитом. Подобные вылазки я уже практиковала не раз, и это меня спасало от глубокой тоски. Обычно я выбирала будние дни, когда днём улицы не особо людны, запасалась бутербродами, заваривала самый вкусный чай в компактный термос (да, у меня есть специальный чай на такие случаи) и отправлялась в долгое путешествие по городу, воображая себя странником. Гуляла в основном только по паркам, могла даже забрести в лесополосу, которая находилась почти у самого города – в общем, бродила и проветривала свой скелет, покрытый плесенью домоседа, а заодно и голову от дурных мыслей. Процедуру «проветривания души» лучше проводить в одиночестве, кстати.

Сегодня я проснулась рано, едва услышав, как мать, собиравшаяся на работу, возится в коридоре. Радовало ощущение, что самой не нужно никуда идти, но я заставила себя проснуться, чтобы не пропустить то время, когда можно полноценно насладиться прогулкой. Бутерброды уже ждали меня в специальном контейнере, а вот чай ещё нужно было заварить. С задачей я справилась очень скоро, затем оделась потеплее и отправилась на долгую прогулку.

Ясное небо, яркое солнце и мороз – безупречная погодка так и манила выбраться в какое-нибудь живописное местечко. Мир кажется не таким отвратительным, когда небо обретает чистый лазурный оттенок, а от снежной белизны, оттенённой мягкой голубизной, глаз радуется. Завораживающую красоту дополняли деревья, покрытые изморозью, а когда их ещё озаряет солнце, зрелище выглядит бесподобно. Всё становится белым и чистым, блистающим льдом снежных кристалликов. В нашей полосе снега в это время года всегда было много, и в такие морозы мрачный город преображался, словно сюда забредал сам дух зимы, а от солнца казалось, что мороз не такой колючий.

Я бродила по окраине города. Местечко не заброшенное, но по-своему дикое: всюду рощицы, старые тропинки, чуть дальше – небольшой лес, а если завернуть правее, то можно выбраться на кладбище, но туда мне не хотелось в такой славный день, да и незачем: не к кому. В воздухе засеребрился снег. Задрала голову: ворона уселась на ветку, зыркнула на меня, будто я проникла в её владения. Птица даже не гаркнула и вспорхнула, стряхнув с ветки снежную пыльцу. Рядом вдруг кто-то жалобно мяукнул. Я судорожно пробежалась взглядом по заснеженным сугробам и кочкам. Среди кустов промелькнула знакомая рыжая шёрстка.

– Абрикос! – своего пушистого товарища я быстро узнала.