Дронго. Книги 61-80

Дронго вернулся к своему столу. Банкет уже заканчивался. К огромному облегчению полковника и всех его офицеров, некоторые послы начали покидать зал ресторана. Первой уехала посол Соединенных Штатов. За ней почти сразу зал ресторана покинул посол Израиля. Посол Великобритании подошла к Мовсани и перекинулась с ним парой фраз. Оба англичанина, сидевшие рядом с ним, сразу поднялись при ее приближении. После ее отъезда напряжение начало спадать. Все ждали отъезда иранского посла со своей свитой, чтобы немного успокоиться. Но иранцы медлили, словно испытывая терпение присутствующих. Наконец поднялись и они. Иранская делегация ушла в полном составе, при этом ни один из иранских деятелей кино так и не подошел к Мовсани. Они вышли из зала, провожаемые напряженными взглядами. После их ухода полковник позволил себе выпить сразу две рюмки водки. Теперь он был почти счастлив.

В половине одиннадцатого решил уйти и Мовсани. За столом он не пил, хотя вино ему наливали, но он предпочитал пить лимонад. Он поднялся, собираясь ехать в отель, когда к нему подошла Сада Анвар.

– Вы не забыли про сегодняшнее интервью? – спросила она с явным вызовом.

– Нет, конечно. Я поэтому и собрался к себе в отель, чтобы встретить вас, уважаемая госпожа, – сказал с иранской учтивостью Мовсани.

– В таком случае возьмите меня с собой, а то я не успею на наше интервью и боюсь опаздать, – предложила она.

Мовсани улыбнулся. Женщина была на полголовы выше его. Ему всегда нравились такие особы. Кажется, интервью обещает быть интересным.

– Мы возьмем ее с собой, – сказал он Хитченсу.

– У нас в машине нет места, – возразил тот, – с нами поедут водитель, господин Дронго и мистер Слейтер. Для нашей гостьи нет места. Она может приехать в отель сама.

– Мы берем ее с собой, – чуть повысил голос Мовсани, – и не нужно со мной спорить.

– Это невозможно, – снова очень спокойно возразил Хитченс. – Если хотите, мистер Слейтер поговорит с организаторами кинофестиваля и они организуют дополнительную машину для миссис Сады Анвар. Или найдут такси.

– Вы ставите меня в глупое положение, – жалобно пробормотал Мовсани.

Они отошли немного в сторону, чтобы их не услышала боснийская журналистка. Но их разговор хорошо слышал Дронго. Он поднялся и подошел к ним.

– Извините меня, господа, что я вмешиваюсь в вашу беседу, – сказал он, – но я полагаю, что можно сделать несколько иначе. Пусть госпожа Анвар поедет с вами, а я собираюсь домой на своей машине. Тем более что интервью предполагает конфиденциальный характер и мы будем там лишние.

– Спасибо, – кивнул Мовсани, улыбаясь, – вы единственный разумный человек в моем окружении.

Дронго ничего не ответил. Он чувствовал себя почти сводником. С другой стороны, разве эту боснийскую журналистку могло остановить такое препятствие, как отсутствие машины. Она бы обратилась к Земе и получила машину в любом случае. Он всего лишь помог ей быстрее добраться до отеля. Мовсани сразу заторопился. Он ушел вместе с этой стервой, которая, уходя, еще и послала воздушный поцелуй кому-то из сидевших в зале. Мрачные Хитченс и Слейтер сопровождали их к выходу. Дронго проводил компанию долгим взглядом.

– Вы ведете себя неправильно, – сказал подошедший к нему Омар Лятиф. – Разве вы не видели, что явно нравитесь моей соседке. Я имею в виду Саду Анвар. И вместо того, чтобы отбить ее у нашего друга-режиссера, вы позволили им спокойно уйти. Так нельзя поступать, это не по правилам ринга.

– А мы не на ринге, господин Омар Лятиф. И я никогда не сражаюсь в подобных случаях. В соседнем Дагестане был один мудрый поэт, которого звали Расул Гамзатов. Вы наверняка о нем слышали. Он однажды заметил, что настоящие мужчины дерутся в двух случаях. За свою землю и за любимую женщину. Во всех остальных случаях дерутся петухи.

– Очень смешно, – усмехнулся турецкий журналист, – но вы противоречите сами себе. Ведь поэт сказал, что за женщин нужно драться.

– За любимых женщин, – возразил Дронго. – Боюсь, что уважаемая госпожа Сада Анвар не попадает в категорию «любимых» при всей ее красоте и очаровании.

– Это схоластическое утверждение, – возразил Омар Лятиф, – хотя каждому свое. Некоторым нравятся блондинки, некоторым брюнетки. Некоторым нравится, когда женщины вешаются им на шею, а некоторые предпочитают трудности. Как иногда говорят у русских. Через тернии к звездам. Я верно перевел? Вы, вероятно, из тех, кто любит завоевывать женщин.

– Я всего лишь эксперт по вопросам преступности, господин журналист, а не эксперт по сердечным проблемам, – усмехнулся Дронго.

Он оставил журналиста и подошел к Нахимсону.

– Я видел, как вы беседовали с Мовсани. Все удачно?

– Да, все прекрасно. Завтра мы с ним встречаемся. Надеюсь, что его заинтересует наш совместный проект. Это очень интересный проект.

– Вы видели, как на вас смотрели некоторые послы? Такой противоестественный союз еврея-продюсера с иранцем-режиссером.

– Пусть будет стыдно тому, кто плохо подумает, – отмахнулся Нахимсон. – Вы же знаете, сколько я работал в азербайджанских картинах.