Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Риивал оглядел залитую кровью комнату, и снова облизнулся. Судя по числу валявшихся тел, врагов ещё хватало. Он насчитал девятерых, а, значит, на перегоне должно было собраться ещё два-три десятка. Не стоит забывать и про заговорщиков, которые тоже будут где-то рядом.

— Славная будет гекатомба в твою честь, Благословенная Ллос. Сильные воины станут служить тебе, пока ты не вернешься.

* * *

Подмосковье

Путь привычный, хорошо известный. Дорога без выбоин и колдоебен тянулась прямой лентой вперёд, без всяких поворотов. Свет фар освещал летевшую впереди машину сопровождения. Позади них чуть отставал грузовик с охраной. Беспокоиться причин не было — все шло, как и всегда в последние дни. Водитель, серьезный крепыш, спокойно смотрел вперёд и давил на педаль газа.

— Михаил, скоро будем на месте? — пошевелился на заднем сидении Сталин. Устал за день, хотелось пройтись по саду, посидеть в вечерней тиши.

— Скоро прибудем, Иосиф Виссарионович, — не поворачиваясь, кивнул водитель. Через мгновение он надавил на педаль сильнее, заставляя автомобиль ускорится. — Через пару километров будет железнодорожный перегон, а за ним рукой подать.

Сталин молча качнул головой. И правда, оставалось всего ничего. Десять-пятнадцать минут, и он окажется на даче, где сможет отдохнуть.

Коснулся шеи и с наслаждение потянулся. Чуть хрустнули позвонки, и мышечный зажим сошёл.

— Вот и перегон показался, Иосиф Виссарионович, — послышался радостный голос водителя. — Теперь уже скоро.

Ехавший впереди автомобиль вильнул и скрылся за деревьями, из-за которых выглядывает покосившаяся крыша будки обходчика.

Сталин засунул в портфель толстую пачку бумаг и щелкнул замком. Незачем сейчас портить зрение, если скоро можно спокойно изучить их в своём рабочем кабинете.

Поглядывая на разбухший портфель, устало вздохнул, понимая, что и на даче, похоже, отдохнуть не удастся. До утра нужно будет изучить предложения по ленд-лизу, понять, что просить, и что отдать взамен. И вопросов тут было больше, чем ответов.

— Подожди… Сбрось скорость немного. Видишь, они остановились…

— Может чего-то случилось…

Задумавшись, Сталин не сразу сообразил, что их автомобиль начал замедляться. Водитель и охранник впереди о чем-то шептались и до него доходили лишь отдельные слова.

— Что там? — спросил он.

— Что-то на перегоне случилось, — ответил старший лейтенант с переднего сидения, показывая в окно. — Обходчик на перегоне шлагбаум опустил.

Несмотря на опустившиеся сумерки, было видно, как высокая фигура у шлагбаума размахивала керосиновым фонарём перед капотом первой машины.

— Похоже, эшелон идет, — задумчиво приговорил водитель. — Хотя, не видно ничего. Успели бы проскочить.

Старший лейтенант открыл переднюю дверь, вслушиваясь в тишину. Звука поезда почему-то слышно не было. Гул приближающегося эшелона обычно хорошо слышен.

— Странно, ничего не слыш…

И тут тишину вдруг прорезал протяжённый звук пулемётной очереди. Кто-то бил на расплав ствола, и совсем близко от них. В темноте были прекрасно видны огненные сполохи от выстрелов.

— Назад, назад!!! Вертай баранку назад! — подпрыгнув на сидении, дико заорал старший лейтенант. И сам же бросился помогать водителю, поворачивать руль. — Товарищ Сталин, ложитесь! На пол!

Но тот уже сполз вниз, не забыв прихватить портфель. Предварительный договор о ленд-лизе был слишком важен, чтобы его забыть.

— Быстрее крути, пока они грузовиком заняты!

Грузовик с охраной, державшийся позади них, был уже объят пламенем. Из огня с криками выпрыгивали бойцы и сразу же начинали кататься по земле, стараясь сбить пламя.

— Черт, черт, гони! Слева держись…

Заполошная стрельба шла и впереди. Из будки обходчика, превращённый в дзот, бил ещё один пулемёт. Его поддерживали автоматным и винтовочный огнём другие нападавшие. Все вокруг сверкает, гремело.

Кто-то выжил и ещё стрелял в ответ. Жидкие револьверные выстрелы слышались спереди и позади. Но было ясно, что это уже конец. Несколько минут, и их окончательно задавят огнём.

— Товарищ Сталин, товарищ Сталин, — старший лейтенант, похоже, все это уже просчитал. С серым от волнения лицом развернулся назад и протянул револьвер. — Уходите, машине все равно не прорваться. Покажемся из-за грузовика и будем, как на ладони. Пулемётчик точно не промахнётся. Уходите в лес, к станции. Тут около пяти или шести километров. А мы попробуем их отвлечь… И оружие, вот.

Сталин несколько мгновений пристально смотрел в глаза парню, а потом кивнул. Схватив револьвер, толкнул дверь и нырнул в темноту.

— Прощайте, товарищ Ста…

Взревел двигатель, заглушая слова лейтенанта, и автомобиль рванул по дороге назад. По нему стреляли и сзади и спереди. Воздух над дорогой наполнился свистом патронов, казалось заполнивших каждый кубический сантиметр. Прорваться было просто физически невозможно.

— Прощайте…

Сталин дёрнул щекой, как всегда делал, когда его накрывало тихой злостью. С такой силой сдал рукоять револьвера, что костяшки хрустнули.

— Прощайте.