Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

С самого утра на расширенном заседании Ставки Верховного главнокомандования, где помимо постоянных членов присутствовала и большая часть командующих фронтами, царило приподнятое настроение. Еще с ночи по спецсвязи прошла информация с предварительными результатами контрнаступления, из которых стало окончательно ясно, что угроза для столицы миновала. Враг на центральном направлении был отброшен более чем на двести километров, освобождено около ста населенных пунктов, в числе которых более двух десятков имели статус крупных промышленных центров и важных транспортных узлов.

— Товарищи, сейчас можно с полным основание утверждать, что блицкриг немецкого командования полностью провалился, — выступая у карты, Жуков решительно рубанул рукой воздух. — План по окружению и взятию столицы Советского Союза город Москва окончательно и бесповоротно сор…

Он не успел договорить, как грянули бурные аплодисменты. Аплодировал Сталин, аплодировали остальные члены Ставки Верховного главнокомандования и командующие фронтами. Кто-то из генералов от избытка чувств даже вскочил с места, с силой хлопая в ладони.

— … По все линии фронта немецкие части переходят к обороне и пытаются закрепиться на занятых позициях, — продолжал Жуков, чертя на карте указкой круги и линии. — Наша задача на данном этапе, не дать им этого сделать. Ни в коем случае нельзя ввязываться в затяжные бои и давать сковывать свои силы в боях за сильно укрепленные опорные пункты. Необходимо активнее действовать подвижными моторизованными соединениями, нанося сильные фланговые удары и вынуждая самого противника оставлять свои позиции и отходить вглубь обороны…

Улыбаясь одной половиной рта, Сталин внимательно наблюдал за присутствующими. Отмечал для себя разительную перемену настроения, произошедшую с ними. В генералов, словно вдохнули новые силы. Еще недавно хмурые, демонстрирующие сомнение, а то и полное отчаяние, сейчас они были полны оптимизма и уверенности в победе.

— … Первые итоги операции показали, что несоблюдение этих принципов приводит к неоправданным потерям в личном составе и технике, к низким темпам наступления, — Жуков заиграл желваками, что придавало ему жесткое, если не сказать жестокое выражение лица. — Такие командиры, действуя неумело, непродуманно, зачастую атаковали прямо в лоб, и, соответственно, несли большие потери. Предлагаю поставить вопрос о наказании…

Сталин перевел взгляд на остальных командармов, отметив точно такие же гримасы. Похоже, ситуация с потерями и неумелым командованием, и правда, была серьезной. В противном случае, Жуков не стал бы заострять на это вопрос в такой момент. Верховный чиркнул в блокнот пометку, чтобы позже запросить обо всем этом подробный отчет.

— Однако, товарищи, есть и совершенно обратные примеры — примеры умелого, грамотного руководства приданными соединениями и частями, когда командиры действую неординарно, нешаблонно, стараются переиграть врага, предугадать его действия, — Жуков ощутимо оживился, что не укрылось от остальных. — Считаю чрезвычайно показательным пример действия частей 101-ого стрелкового полка 32-ой Краснознаменной стрелковой дивизии под командованием полковника Захарова…

Наморщив лоб, Верховный тем временем мучительно пытался вспомнить, где он уже слышал имя этого командира и, собственно, номер части. К сожалению, память никак не хотела ему в этом помогать. Из-за сильного нервного напряжения последних дней, когда, по сути, решалась судьба столицы, в голове смешалось очень многое. Где тут вспомнить про какого-то полковника?

— … В общей совокупности за три дня боев полк Захарова не потерял ни одного бойца убитым и раненным. Было освобождено двенадцать сел и поселков, взято в неповреждённом состоянии восемь средних немецких танка, двенадцать буксируемых орудий, более сорок минометов, множество стрелкового оружия, — продолжал перечислять Жуков, взывая искреннее удивление у присутствующих. Даже Сталин, только что что-то чиркавший у себя в блокноте, замер и поднял голову. — Следует заметить, что Захаров наступал против превосходящих сил 16-ой немецкой армии, а именно 23-ей моторизованной дивизии. Вот это показатель мастерство и полководческого таланта, товарищи! Разгромить укрепившегося врага и не потерять ни одного человека! Уверен, нужно представить полковника Захарова к Золотой звезде и званию Героя Советского Союза, а его отличившихся бойцов — к высоким правительственным наградам. Вы согласны, товарищ Сталин?

Конечно, же Верховный кивнул. Сделал в блокноте пометку, чтобы дать соответствующее поручение. Но в этот же самый момент обратил внимание на странное поведении Берии, который, словно бы морщился. Хорошо зная наркома государственной безопасности, Стали был готов биться об заклад, что тому известно что-то эдакое.

Когда же заседание подошло к концу и все начали расходиться, то Сталин негромко кашлянул и произнес в спину уходящим людям:

— А вас, товарищ Берия, я попрошу остаться.