Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Сигнала о подъеме еще не было, но в северной части лагеря наблюдалось какое-то странное шевеление. У главного поста, через который в городе вела полевая дорога, быстра собиралась толпа полураздетых красноармейцев. В брюках, майках, а кто и просто в черных трусах и сапогах, они окружили часового и что-то шумно обсуждали. Откровенный непорядок, и нарушение всех мыслимых и немыслимых инструкций по несению караульной службы. Видно, случилось нечто нерядовое, выбивающееся из привычного порядка событие. Неужели уже на фронт?

— Что там такое? Братцы, оглохли что ли? — прыгал за спинами товарищей невысокий боец. За плотной стеной ему совсем ничего не было видно. — А?

Не выдержав, он с хеканьем врезался в спину и ужом втиснулся внутрь.

— Народ, чего там такое? — из ближайших палаток уже бежали другие бойцы, привлеченные странным шумом. — Васька, слышал что? На фронт что ли?

— Да, нет! — махнул рукой в его сторону другой, тоже спешивший к посту. — Похоже, фильм сегодня привезут. Часовой завсегда об этом раньше узнает…

Но и тот, и другой ошибались. На фронт им было еще рано, а про кинопередвижку не было ни слуха ни духа. Причина переполоха была совсем в другом — возле их лагеря самого настоящего немецкого диверсанта поймали.

— … Что вы давить, мать вашу⁈ Хребет сломаете! — недовольно рявкнул в толпе, окружившей невысокого часового с раскрасневшимся от такого внимания лицом. — Ваня, давай еще раз расскажи, что видел! Давай, не меньжуйся. Все равно командирам сейчас не до нас. Ну? Чего молчишь? Может курнуть хочешь? Вот держи, не махра, а настоящие сигареты!

Часовой важно кивнул. Понимал, что сейчас он едва ли не самое важное лицо для них. В самом деле, а кто еще им расскажет про такой невероятный случай⁈ От командования точно ни слова, ни полслова не дождешься.

— Расскажу. Только, чур, в крайний раз, а то вдруг товарищ лейтенант увидит, что я с вами лясы чешу, — белобрысый парень, поправив нарукавную повязку, быстро огляделся. — Так вот… Стою я, значит, на посту, бдю, по сторонам посматриваю. Винтовка в руках, наготове.

Даже изобразил, как «на часах стоит». Весь напрягся, глаза выпучил, словно и в самом деле диверсантов высматривает. Настоящий артист. А как иначе? Не рассказывать же, что почти все время на посту со сном боролся. Едва все не проспал.

— И вдруг в кустах шорох, как будто кто-то через них ломится! — рукой махнул в сторону густой поросли орешника, что росли в паре десятков метров от поста. И все, словно по команде, дружно повернули в ту сторону головы. — Я сразу же щелкнул затвором, винтовку притянул и выцеливаю. Голосом же кричу — мол, кто идет.

Естественно, все это показывал.

— А тут они идут! Впереди, значит, взводный, ну, Лешак наш из второй роты! — упомянул это прозвище и всем сразу же все стало ясно. Про Биктякова с его изуверскими методами обучения все были наслышаны и едва не молились, чтобы к нему взвод не попасть. — Идет мягко, неслышно. У самого при это лицо довольное, прямо лучится. Чистый наш кот Васька, когда до сметаны доберется. Я, конечно, узнал его, но еще раз строго спросил.

В толпе кто-то хохотнул в ответ. Явно, не поверили. Лешак очень шутки не любил, и мог такое сделать, что вспоминать не хотелось.

— Пригляделся, а он на веревочке какого-то мужика ведет. Чисто, пастух бычка. А мужичок тот совсем не простой, сразу же приметил я. У меня ведь глаз наметанный на такое. Не зря почти полгода в дружине при нашем заводе хулиганов и ворье гонял. Только раз на человека взгляну, и все уже вижу — гниль он или нет.

Тишина вокруг него стала звенящей. Бойцы, похоже, и дышать перестали, боясь что-то пропустить и не расслышать.

— У того мужичка на руке часы были приметные. Настоящие командирские, с огроменным циферблатом, который еще светился, — про часы он специально сказал. Ведь, не секрет, что такие часы сейчас не у всякого командира есть. Вроде у генералов только. — Еще через всю грудь кожаная перевязь тянулась на манер косого ремня с кармашками для ножей. За спиной у него тяжелый сидор был, из которого моток с проволокой торчал. Я сразу понял, что там рация, а проволока для антенны нужна…

Тут часовой замолчал, принявшись раскуривать сигарету. Явно, хотел чуть время потянуть, насладиться таким вниманием. Оттого и чересчур вяло щелкал самодельной зажигалкой.

— А еще скажу, что шпион этот не сам сдался. Явно, его наш Лешак сам взял. Видели бы вы этого…

Он уже было набрал в грудь воздуха, чтобы красочно, со всеми подробностями описать, как из штабной палатки выскочил какой-то командир, и припустил в сторону радистов. А бегающие командиры, никому не нужно было это объяснять, совсем не к добру. Похоже, скоро что-то начнется.

— Расходимся по местам, — быстро проговорил один из бойцов, с тревогой поглядывая в сторону этой палатки. — К бабке не ходи, в штаб дивизии радиограмму отправят про шпиона. А потом тут такое заварится, что мама не горюй.