Дрожь земли

Насколько надежно защищены от подслушивания стены капитанских апартаментов, я понятия не имел. Но Коваленко уверял, что волноваться на сей счет не нужно – этот вопрос находится у него под неусыпным личным контролем. Хотя, на мой взгляд, единственное, что исправно контролировал на Обочине Матвей – это наличие у Кали обожаемой им «Хортицы». И если ее запасы не подходили к концу, прочие здешние неудобства беспокоили капитана значительно меньше.

Впрочем, ушки на макушке он не забывал держать даже пьяным, и потому я не мог проигнорировать оставленное Матвеем в записке предупреждение.

Кое-кто недавно расспрашивал на рынке о Капуцине… И поскольку Коваленко уверен, что поводом для этих расспросов стали мои недавние «балтийские» похождения, значит, «кое-кем» явно были рыцари Ордена Священного Узла. Учитывая, что прежде кривой хромоногий псих интересовал их не больше, чем меня – антарктические пингвины, в воздухе попахивало грозой. Уж поверьте: за годы безостановочной игры в догонялки и прятки я научился чуять подобные вещи за версту. Так что встречусь с капитаном, а затем поскорее отсюда слиняю. Незачем лишний раз искушать судьбу, которая и так имеет манеру пинать меня при каждом удобном случае.

Увы – сегодня мой хваленый нюх дал досадную осечку. Если бы это происходило не на нейтральной территории, а в пустошах, подобный просчет стоил бы мне жизни. Здесь же я вроде как отделался лишь легким испугом. Но он все равно был не тем страхом, о каком можно благополучно забыть…

Не успел я впиться зубами в черствый бутерброд, как входная дверь «Пикника» распахнулась, и на пороге нарисовался очередной посетитель. Поскольку клиенты к Кали в этот ранний час заходили редко и народу в баре практически не было, мы поневоле обратили внимание на вошедшего. После чего все, кроме хозяйки, поспешно отвели взгляды. А возобновившиеся разговоры зазвучали на полтона тише, хотя ни она, ни кто-либо еще не просил об этом беседующих сталкеров.

Я задержал взор на пришельце на мгновение дольше остальных, и он явно это заметил. Но как было на него не уставиться, если человек, о котором обиняком упомянул в своем письме Коваленко, вдруг взял и объявился всего в двадцати шагах от меня?

Сталкер-мнемотехник Ипат… Тот самый рыцарь-узловик, давший однажды своему Командору обет поймать меня, чего бы ему это ни стоило, а также отобрать у Дьякона его чудо-артефакт – Священный Грааль. К чести Ипата, он и впрямь несколько раз едва не исполнил свою клятву; этот сукин сын являл собой прямо-таки живое воплощение целеустремленности. И если на сегодняшний день добыть Грааль ему уже не суждено – мы с Жориком изловчились его опередить, – то в охоте на Алмазного Мангуста мнемотехнику еще могло подфартить. Тем паче что он вновь подобрался ко мне на пугающе близкое расстояние.

Одетый в рыцарские доспехи посетитель был в «Пикнике» нечастым гостем. Этим и объяснялась охватившая всех присутствующих настороженность. Считающие себя полноправными хозяевами Зоны, узловики захаживали и на неподконтрольную им Обочину. Более того – даже придерживались общепринятых на ней ограничений. Захватить контроль над сталкерским рынком Командор Хантер в принципе мог, но он этого сознательно не делал. Зачем? Ведь после перехода Обочины в руки Ордена она просто-напросто исчезнет.

Сегодня на ней правили бал не афиширующие себя ставленники Барьерной мафии. Она здорово наживалась на вольных бродягах, зато позволяла им, а также прочим группировкам Пятизонья, беспрепятственно проворачивать под своим крылом любые торговые делишки.

Священный же Узел, приди он тут к власти, моментально выжил бы с Обочины своих врагов и конкурентов. То есть как минимум две трети ее постоянных обитателей. И что осталось бы тогда Хантеру? Одни независимые бродяги и промысловики? Навар с их мелкого бизнеса составлял для мафии лишь пятнадцать-двадцать процентов от всей поступающей с рынка прибыли. Смех! Особенно принимая во внимание, что нынешний рынок давал Ордену заметно больший доход с одних лишь совершаемых под патронажем мафии сделок. Не говоря о ценной стратегической информации, которую в большом объеме добывали здесь агенты Командора.

Орден Священного Узла не стремился завоевать Выгребную Слободу, но его в ней все равно побаивались. Еще бы! Это на Обочине рыцари были гостями, а за ее пределами они могли при необходимости покарать кого угодно, даже невиновного.

Ипат заявился сюда не один. Вслед за ним, подсвистывая сервомоторами, в бар вошел некрупный – величиной с ротвейлера, – четвероногий биомех. В его преображенном Узлом облике угадывался бывший армейский бот Ползун – автоматический мини-комплекс огневого прикрытия: самоходная платформа, к которой крепилось легкое вооружение, от снайперских винтовок до портативной плазменно-ракетной установки. В данный момент робот, как и подчинивший его узловик, был безоружен, но сталкеры все равно нервозно заерзали. Укротителям-мнемотехникам разрешалось проводить с собой на Обочину одного мелкого и безвредного для окружающих биомеха. Однако посещать на пару с ним бар было запрещено.