Друг без друга не выживут (СИ)

— Навигатор меня не туда завел, — Тамара сразу же начала с претензий. — Сказал, через двести метров налево, а оказалось, что нужно поворачивать направо!

— Это ты, бестолочь, опять перепутала право и лево. Тебя нет уже два часа!

— Не заводись! Можно подумать, ты в бомжатнике блох кормишь, а не обжираешься вкусностями на чужом празднике жизни. Скоро буду, — Тамара отключилась.

Прежде, чем вернуться в холл, Мецков рассеянно огляделся. Уже окончательно стемнело, но если опустевший сад был хорошо освещен, то на террасе горела лишь лампа над дверью в холл. Немного рассеивало темноту освещенное окно хозяйского кабинета.

В холле за время его отсутствия мало что изменилось. Правда, хозяйка с секретаршей уже вернулись, а вскоре спустился со второго этажа и Виктор. Сурков продолжал пререкаться с женой Мариной.

— Сколько можно мяться, Борис? Время идет.

Борис нехотя двинулся к двери, но путь ему преградила секретарша.

— Сергей Ильич, видимо, желает остаться один. Ждите.

Марина вышла из себя и решительно отстранила девицу.

— Знаете что, милочка, нам ещё до города добираться, а у меня завтра первый урок. Иди, Борис!

Мужик робко постучался в дверь кабинета, но никто не ответил. Он беспомощно оглянулся на жену.

— Стучи громче!

— Сергей Ильич… — вновь возмущенно дернулась Мэри Поппинс.

Марина резко ее осадила.

— Что это за манера — пообещать выслушать человека, а потом закрыться от него на замок! Не хочет разговаривать, пусть так прямо и скажет! Стучи, Борис!

Когда Сурков заколотил кулаками в дверь, а ответа не последовало, всполошилась и Ольга Павловна.

— У Сергея сердце в последнее время барахлило!

Обеспокоенный Виктор задергал ручку двери, а потом позвонил водителю Олегу. Тот явился с ящиком инструментов, через минуту дверь с треском распахнулась, и встревоженная компания ввалилась в кабинет.

Сергей Ильич лежал с залитым кровью лицом в паре метров от подставки, на которой стояла зияющая пустотой рама. Картину, очевидно, вырезали, та же участь постигла и ещё одно полотно из коллекции. Орудие преступления валялось рядом с телом — окровавленное пресс-папье в виде мраморной статуэтки белого медведя. Раздался душераздирающий крик, и Ольга Павловна упала в обморок на руки подоспевшего Толика.

Все опасливо столпились в нескольких шагах от тела. В отличие от бьющейся в истерике мачехи, Виктор продемонстрировал полное самообладание. Склонившись над телом, он приложил пальцы к шее отца.

— Будем надеяться на чудо. Яна, вызывайте скорую помощь и полицию. Ничего не трогаем, возвращаемся в холл и ждем приезда врачей и копов.

Едва Григорий покинул кабинет, позвонила Тамара. Он показал Виктору вибрирующий телефон и вышел на террасу.

— Да, ты вовремя приехала. Только, боюсь, теперь я не скоро освобожусь: пока прибудет полиция, пока всех допросят…

— Значит, я зря моталась по всем этим развязкам? Учти, второй раз я в эту глушь не поеду, — разозлилась Тамара. — Вызывай такси!

Григорий позвонил главреду.

— Гриня, родной ты мой, а я-то голову ломаю, что на первую полосу выносить! Ты уж там покопайся, как следует. Сам знаешь, подписка идет абы как! Горячий материал нужен позарез.

"Кому горе, а нашему брату — мать родная, — подумал Григорий, глядя на окно кабинета. — В принципе, проще всего убийце было проникнуть в комнату со стороны террасы, а после уйти с похищенной картиной тем же путем…"

Репортер подошел к французскому окну. Оно не имело ручек снаружи. Григорий попытался поддеть створку пальцами, но тщетно. Окно было плотно закрыто. "Как же так, я ведь видел полоску света, когда метался с телефоном по террасе!"

С улицы не просматривалось лежавшее в глубине кабинета тело: обзору мешал стол. Зато остальная часть комнаты была как на ладони. У репортера зародилось смутное ощущение, что в кабинете что-то изменилось, помимо похищенных картин. В глубокой задумчивости он вернулся в холл и просмотрел сделанные днем фотографии. И вскоре нашёл отличие: тот самый, удививший его днем, коврик теперь валялся скомканный в углу между камином и стеной.

Сначала приехала скорая помощь, потом оперативная группа, и все это время гости и хозяева, помалкивая, сидели в холле. Ладно, расстроенными были домочадцы, но почему-то сильно переживал и Ашот. Он то и дело постукивал перстнем по полированному подлокотнику кресла. Звук всем действовал на нервы, но никто не сделал ему замечания. Застыли с напряженными физиономиями и Толик с его дамой.

Распахнулись двери кабинета, и через холл пронесли труп в полиэтиленовом мешке. Ольге Павловне вновь стало плохо, вокруг нее захлопотал услужливый Толик. Он ещё приводил дамочку в себя, когда всех стали по одному вызывать на допрос.

Когда Григорий вошел в знакомый кабинет, за столом покойного сидел молоденький следователь, представившийся Федором Ивановичем Крымовым. По комнате бродили, снимая отпечатки пальцев, криминалисты. Место, где недавно лежало тело убитого, обвели мелом.