Друг большого человека

– Прямиком на голову мэру, который в этот момент как раз и находится на сцене, так?

– Почему обязательно на голову Вячеславу Васильевичу?! Это вовсе не обязательно! – возмутилась Бунина.

– А вы что, намерены отдать шарам распоряжение, куда падать, а куда нет?

– Вы слишком все заостряете!

– Я не заостряю. Но ваш сброс шаров вы будете производить не над сценой, а над зрительным залом. Детишек это повеселит. А вот что касается пения гимна…

– Мы передали вам текст! Между прочим, его написал профессиональный поэт, и весьма неплохо написал! – провозгласила Бунина и тут же добавила с издевкой: – Или вы готовы воспринимать только стихи Пушкина?

– А вы готовы воспринимать пение мэра? – в тон ей поинтересовалась Марина. В телефоне повисла пауза. – Вы когда-нибудь слышали, чтобы мэр пел? – Пауза продолжала висеть. – У мэра нет ни слуха, ни голоса, – констатировала Марина.

– Как вы можете так… о Вячеславе Васильевиче?.. – почти с ужасом произнесла Бунина.

– Могу! И не только могу, но и должна! Это моя обязанность – ограждать мэра от неловких ситуаций. А вот почему вы его на это толкаете, не понимаю. Так что никакого пения не будет. До свидания.

И положила трубку, с удовольствием представив перепуганную физиономию Буниной, которая, оказывается, пыталась поставить в дурацкое положение главу города.

Окончательно сегодняшний день был «сформирован» вчера только к вечеру, и это вызвало неудовольствие руководителя Аппарата Аристарха Ивановича Тишаева.

– Марина Евгеньевна, – сказал он, вызвав Назарову к себе в кабинет. – Я не понимаю, почему так затягивается подготовка материалов. А если Вячеслав Васильевич решит внести изменения, когда все будете менять? Ведь в выездных мероприятиях задействовано достаточно много народа. Или вы мне скажете, что поздно получили необходимые материалы? Тогда я, значит, обязан спросить с Гудовской и Коньковой? Насколько я понимаю, Гудовская должна была заранее утвердить у мэра его рабочий график, а Конькова собрать и представить вам все необходимые материалы. А они, получается, затянули?

Аристарх Иванович, который за свой тихий и оттого подчас зловещий голос получил прозвище Тишайший, задавал вопросы, но ответов не ждал, потому как в них и не нуждался. Он выговаривал, и помощнику по протоколу именно так и следовало это понимать. Марина это так и понимала, молча переваривая претензии, которые внешне были вполне справедливы, а по сути – нет. Возражать не имело смысла. В последнее время Тишайший слышал только собственный тихий голос да голос мэра. Впрочем, за два года работы руководителем Аппарата Аристарх Иванович научился, кажется, слышать даже мысли Романцева.

Из кабинета Тишаева Марина напрямую отправилась к Гудовской, причем не по делу, а просто так.

Ада сидела, что-то шлепая на компьютере, и пила кофе, который был неизменным сопровождением ее жизни, особенно когда возникало много работы. Кофейничала и работала Ада одновременно, и это давно все воспринимали как должное.

– Кофе будешь? – Гудовская оторвалась от компьютера, развернулась на крутящемся кресле и закинула ногу на ногу, что означало возможность и готовность сделать передышку.

– Спасибо, не хочу, – отозвалась Марина и опустилась на стул. – Мне сейчас Тишайший выговаривал за то, что я все материалы на завтра только недавно принесла, – пожаловалась она. – Можно подумать, это я виновата, что Лузин с Буниной поздно все представили. Причем в таком виде…

– Представляю этот вид. Особенно с профилем Буниной! – фыркнула Ада. – На месте Аристарха я бы давно всех их построила. И ничего бы в график даже не ставила без готовности материалов минимум за два дня. А то моду дурацкую взяли: сначала доказывать, насколько их мероприятие наиважнейшее, а потом все с колес гнать, причем с колес гнутых!

– Да, ты бы построила, – согласилась Марина и в очередной раз задала себе мысленно один и тот же вопрос: почему после последних выборов мэра, когда ушел на пенсию руководитель Аппарата Суслов, начальником поставили Тишаева, а не Гудовскую, имеющую на это полное основание и по сути все годы выполняющую роль заместителя?

И в очередной раз сама себе ответила: потому что так решил Леонид Борисович Бузмакин.

– На ближайшие два дня изменений нет? – уточнила Марина.

Ада бросила беглый взгляд на монитор, где «висел» график работы мэра на нынешнюю неделю.

– Нет, пока никаких изменений. Но ты же знаешь, это все «пока».

И Гудовская, и Назарова знали: в любой момент график может «поломаться», причем не обязательно по объективной причине (а их порой тоже возникало немало), но и потому, что сам мэр, по ведомым лишь ему причинам, менял собственные планы.

И вот сегодня он их в очередной раз поменял, правда, не принципиально – отложил утреннюю работу с документами, сообщив, чтобы весь Аппарат в полном составе был готов в ближайший час прийти к нему в кабинет.

«Неужели это правда?» – подумала Марина, вспомнив, чем вчера закончился столь хлопотный день.

А закончился он звонком Карелии Андреевны Белецкой.

– Привет, детка! Еще трудишься? – спросила она.