Друг большого человека

Притушило это страдание появление Пети. Невысокий, сухощавый, светловолосый, весь какой-то изысканный… Он совершенно не соответствовал Марининому идеалу. Внешне не соответствовал. А внутренне… Никаких особых «внутренних» идеалов у Марины тогда не было. Имелась лишь некая, и опять-таки лишенная оригинальности, формула: чтобы любил и человеком был хорошим.

Петя любил. С охапками цветов, пылкими поцелуями, восторженными признаниями…

Петя был хорошим. Добрым, интеллигентным, порядочным…

Марина хорошо к нему относилась. Но… она его не любила. Старалась полюбить, однако не получалось. Тот, виденный всего один раз, мешал – отпихивал плечищами, оттаскивал ручищами, с иронией взирал на Петю с высоты своего огромного роста.

Марина мучилась, злилась, сама пыталась отпихнуть этого верзилу, а потом рассердилась до невозможности и вышла за Петю замуж. И уехала в Градовск, где у Пети была квартира, работа и… мама.

Карелия Андреевна Белецкая потрясла Марину примерно так же, как и тот атлет, – с первого взгляда. И ведь ничего особенного она не делала, ничего особенного не говорила, однако Марина сразу почувствовала, что именно эта женщина – самое ценное в ее новой семейной жизни. А чуть позже уже не просто душой почувствовала, но и разумом поняла, насколько ей повезло со свекровью.

У Карелии Андреевны, вырастившей сына в одиночку, не было никакой материнской ревности, никакого предвзятого отношения к невестке, никакого стремления вмешиваться в чужие семейные дела – опекая, наставляя, поправляя, порицая. Она приняла Марину так, словно это ее давняя подруга, которая просто съездила в отпуск, а теперь вернулась и готова рассказать много интересного. И Марина, никогда не отличавшаяся особой откровенностью, рассказывала Карелии Андреевне сначала про свою недолгую жизнь, а затем про всякое разное, про все, что происходило с ней и вокруг нее, умалчивая лишь о том гиганте, продолжавшем маячить за спиной мужа Пети.

Да, она так и не смогла полюбить Петю, в том смысле, в каком следовало бы любить мужа, но она сразу полюбила Карелию Андреевну – в том смысле, в каком хорошо бы любить свекровь, да только это редко случается. Свое равнодушие к мужу Марина умело скрывала, тем более что чисто по-человечески относилась к нему вполне душевно. Петя это заслуживал и сам по себе, и потому, что был сыном Карелии Андреевны. Ну как она могла отделить одно от другого – сына от матери, ставшей для нее самой близкой подругой?

Ради свекрови Марина готова была прожить с Петей до самой смерти. Но прожила она с ним всего три года.

Марина хорошо помнила тот осенний день – холодный, слякотный, противный. В квартире еще не дали отопление, и Марина, нацепив шерстяные носки, куталась в теплый халат. Она терпеть не могла этот халат с лиловыми розами и зелеными листьями, тяжелый, свисающий почти до пола, но его подарил Петя, который считал, что он исключительно хорош на жене.

Петя пришел поздно и вид имел такой, словно его долго били, но при этом умудрились не оставить ни синяка, ни ссадины. Он плюхнулся в кресло, обхватил голову руками, и Марина всполошилась:

– Что с тобой?

Петя посмотрел на нее совершенно несчастными глазами.

– Мариночка! Я подлец. Я страшный подлец, ты можешь меня возненавидеть, я все приму, потому что…

Он едва не плакал.

– Господи! Что случилось-то?! – перепугалась Марина.

В таком состоянии она никогда не видела обычно довольно жизнерадостного мужа.

– Я влюбился, – даже не проговорил, а простонал Петя.

– В кого? – опешила Марина.

– В женщину, – произнес он так, словно речь шла об инопланетянке или еще о ком-то совершенно невозможном. – Я боролся с собой! Честное слово! – Его голос возвысился и задрожал. – У меня ничего с ней не было! Клянусь! Я ее даже ни разу не поцеловал! – Звук голоса взлетел под потолок и тут же рухнул на пол. – Ни разу… до сегодняшнего вечера… А сегодня… я ее поцеловал.

Он горестно умолк.

– И что еще ты сделал? – тихо спросила Марина.

– Ничего! – буквально вскричал Петя. – Что ты!

Марина посмотрела на него внимательно и отстраненно. Словно речь шла не о ее муже, а о ком-то другом, чужом мужчине, выбравшем ее в качестве жилетки, чтобы поплакаться на жизнь, в которой он, верный и порядочный, но так некстати влюбившийся, совершенно запутался.

– Ты хочешь со мной развестись?

Она не испытывали ни обиды, ни злости, ни малейшей душевной боли – одно лишь удивление. Петя ее разлюбил? Как странно…

– Придется, – произнес он понуро. И тут же голос вновь возвысился и задрожал. – Я прошу тебя, Мариночка, пойми и прости! Я уеду! Вместе с ней уеду! Она из Самары. Я все оставлю тебе! Квартиру, мебель… Только свою одежду заберу!.. – Он жалобно посмотрел Марине в лицо. – Тебе ведь не нужна моя одежда?

– Не нужна, – подтвердила Марина.

«Ты мне тоже не нужен, – подумала она. – И никогда, по большому счету, нужен не был. Только я это скрывала. А теперь все по справедливости».

Ей вдруг стало очень легко. И даже показалось, что выглянуло солнце, и в квартире резко потеплело, хотя небо по-прежнему было серым, и шел дождь, и батарея хранила холод.