Друг фараона

– Нет. Нет, – решительно тряхнул головой Нехези и отбросил клинок от себя на несколько метров.

– Тогда я нанесу тебе удар! Смотри в мои глаза! – воин простер руку, взгляд его колючих глаз пронзил Нехези, и он был парализован некой магической силой, которая полностью подавила его собственную волю.

– Ты не можешь шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ты парализован страхом, и я могу по капле сейчас выпить твою жизнь, не применяя никакого оружия. И я мог сделать это раньше и не сделал только потому, что не захотел тебя убивать.

«Стальные тиски» разжались и отпустили Нехези.

– Ты почувствовал мою силу, юноша?

– Ты бог? – спросил Нехези.

– Нет. Но могу многое из того, чего не можешь ты. И главное мое умение – видеть будущее. Ты хочешь знать то, что тебя ждет?

– Нет! – решительно ответил Нехези

– Ты боишься? Вы египтяне верите в судьбу и милость богов.

– Но я не просто египтянин. Меня воспитывал и учил мой дядя Бата. А у него особый взгляд на некоторые вещи. Правда он боится его показывать при большом стечении народа. Вот от него я и узнал, что человек иногда сам творит свою судьбу.

– Ты не веришь в богов? Но ты только что спросил – не бог ли я? Значит, частичка веры в твоем сердце еще осталась? Не так ли?

– Нет! Я только усомнился на миг. Но затем понял что ты не бог и без твоих слов.

– А если я соврал?

– Нет. Зачем ты напал на нас, если тебе не нужна моя жизнь? Тебе нужна жизнь Мерани?

– Нет. Она была наказана и избежала смерти, которой невозможно было избежать. А это значит, что там есть планы на неё! И она может сыграть в твоей судьбе и судьбе Египта зловещую роль.

– Зловещую? – Нехези вздрогнул.

– Решать – должна ли она жить, или должна умереть – станешь ты! Если хочешь, мы отдадим тебе эту женщину. Но помни, что у тебя был шанс от неё избавиться.

– А чем она может угрожать Египту? Она молодая хрупкая девушка. Что она может сделать могучему царству?

– Могущество династии основанной фараоном Яхмосом15 висит на волоске.

– Об этом говорит и мой дядя. Правда, когда его практически никто не слышит. Так что это для меня не откровение и не новость. Но я только не могу понять, причем здесь Мерани?

– Иногда слабые женщины могут многое. Больше чем ваши фараоны и их всесильные чиновники могут себе представить. Я даю тебе шанс – изменить судьбу! Она опасна для фараона Египта.

– Для Эхнатона?

– Для того, кто придет на трон Египта за ним. Теперь ты сможешь приговорить её к смерти!

– Нет! Я хочу, чтобы Мерани осталась со мной!

– Хорошо. Прощай, Нехези.

Человек снова одел маску шакала.

– Скажи, а почему вы все-таки не убили меня? Я не понял этого. Я был в вашей власти, – быстро заговорил Нехези, боясь, что человек в маске уйдет.

– Ты наш союзник. А зачем же убивать союзника?

– Союзник? Но я слуга Эхнатона. А судя по твоей маске бога Анубиса, ты не сторонник нового культа Атона. Старые боги теперь запрещены. Ты разве не знаешь этого?

– Знаю. Вот именно поэтому, ты и есть наш главный союзник. Но не ломай себе голову. Понимание этого придет после.

Поднялась песчаная буря, и чиновник фараона на мгновение закрыл глаза. Но все стихло также неожиданно, как и началось. Вдали у лошадей стояла Мерании и ждала его.

Юноша бросился к ней и с удивлением увидел, что все их лошади живы.

– Мерани! – закричал он. – Они отпустили тебя?

– Отпустили? – удивилась она. – Кто?

– Ну, те люди в масках шакалов! Они же напали на нас!

– Люди в масках шакалов? – на лице девушки был неподдельный испуг. – Где ты видел их?

Нехези понял, что она ничего не помнит. А может, попросту ничего не было, и все это ему привиделось.

– Ты здоров, господин?

– Да… Да. Все в порядке. Я думаю, что тебе больше не стоит бояться посланцев Анубиса.

***

Фивы – город Живых

1357 год до новой эры

Седьмой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)

В Фивах в доме у старика Бата собралось четыре человека. Это были сам Бата, его племянник Нехези, и два его сына: старший Ана, писец храма Амона-Ра, и средний Рахотеп, военачальник из Мемфиса.

Ана, тонкий и изящный с удлиненным лицом в белой жреческой одежде, пропахший храмовыми благовониями, со строгим взглядом, во всем напоминал служителя культа Амона. Нехези часто раздражала его тихая крадущаяся кошачья походка и умение везде возникать незаметно.

Зато Рахотеп был громогласен и тяжеловесен, как и все военные. Его мощный торс, бычья шея и мускулистые руки, привыкшие к мечу и щиту, порывистые движения и ругань, во всем соответствовали нравам казармы.

– Значит, приказ уже отдан? – тревожно спросил Бата. – Неужели Эхнатон решился на этот шаг?

– Да, дядя. И действовать он намерен более чем решительно. Поверьте, грядут перемены, и они понравятся не всем.

– Но египтяне возмутятся! – прогремел Рахотеп. – Никто не признает такого приказа!

– Не стоит так орать. Говори потише. Дядя недавно говорил мне, что мой язык – мой враг. Теперь я тоже самое могу сказать о тебе, Рахотеп.