Друг государства

Долгие годы упорства и роковые ошибки не сломили Фрейда. Наконец он открыл нечто такое, чего не было раньше. Он добился своего, невзирая на общественный остракизм. И его теория надолго пережила его самого. Такой вот он был, Фрейд-ученый.

Фрейд великий

В первом десятилетии XX века Фрейд был уже весьма известным человеком. Он получил докторскую степень по психологии — то, о чем мечтал в годы не очень сытой молодости. В 1909 году его пригласили на цикл публичных лекций в Америку. А это была уже мировая известность. Американцы безоговорочно приняли концепции Фрейда, его лекции, книги и статьи были очень там популярны. К слову сказать, сам психолог хоть и рад был такому признанию, но не пришел в восторг от Америки и американского общества. Его, чопорного европейца, возмутила американская простота манер. Современники писали, что он долго не мог успокоиться, когда гид назвал его «старина». Больше Фрейд в Америку не приезжал.

В 20-х годах у Фрейда обнаружили неизлечимую болезнь — рак полости рта. Привычка выкуривать по 20 сигар в день сделала свое дело. Фрейда лечили, оперировали, однако все это не вело к выздоровлению. Общение с коллегами стало в основном письменным — он так искажал слова, что невозможно было понять.

С приходом Гитлера к власти жизнь Фрейда еще более осложнилась. Во-первых, он был евреем, а во-вторых, сам фашистский лидер и его окружение отрицательно отнеслись к психоанализу и к «копанию в разлагающих душу вопросах секса». В 1933 году книги Фрейда были сожжены в Берлине публично, о чем сам он не преминул сказать: «Прогресс налицо. В Средние века они сожгли бы меня, а сейчас они жгут книги». В конце концов ученый вынужден был эмигрировать в Англию. Выпустили его с трудом. На подвластных Германии территориях его работы были с тех пор строжайше запрещены. Некоторые из родственников, оставшихся в Австрии, погибли в концлагерях. Пути назад у Фрейда не было.

Последние годы жизни в Англии прошли в постоянных муках от болезни. 21 сентября 1939 года Зигмунд Фрейд умер. Существует легенда, что он уговорил своего врача дать ему яд, чтобы прекратить страдания. Так ли это, доподлинно неизвестно, но почему-то нам в это вполне верится. Он верил, что сделал все, к чему был предназначен, и обеспечил себе бессмертие. Жить дальше не имело никакого смысла. Такой вот он был, Фрейд великий, Фрейд с человеческим лицом.

Снежный король. Фритьоф Нансен (1861–1930)

Издевались над ним с фантазией. Например, давали в газету объявление, что «комедиант Нансен в скором времени даст представление на гренландском льду. Места для зрителей будут в ледовых трещинах, и обратные билеты брать не рекомендуется». Он не обижался, не смущался — терпел, а может, попросту не замечал шумихи вокруг своего имени. Как будто предвидел, что рано или поздно различит легкомысленных насмешников в толпе своих почитателей. В том, что так и произошло, сомнений быть не может. После того как команда Фритьофа Нансена впервые в истории пересекла на лыжах неизведанную Гренландию, родная Норвегия безоговорочно пала к его ногам.

Ученый

В норвежской истории были и другие гиганты: Григ, Гамсун, Ибсен. Но ни один из них не вызывал такого уважения, как Нансен, герой неоспоримый и безупречный, словно персонаж пьес эпохи классицизма. Соотечественникам Фритьоф казался (и кажется по сей день) полубогом — настолько его взгляды опережали представления современников. В норвежских школах без конца пересказывают хрестоматийную историю о постройке легендарного «Фрама» — судна, на котором исследователь мечтал достичь Северного полюса. За пару лет до него такую же экспедицию безуспешно предпринимали американцы: их корабль «Жанетта» раздавили льды, а команда почти вся погибла. Пытаясь избежать этой участи, Нансен придумал уникальную корабельную конструкцию, которую воплотил в жизнь судостроитель Колин Арчер: борта судна он сделал яйцевидной формы, благодаря чему лед не ломал их, а выдавливал корабль вверх. Профессионалы изрядно потрепали норвежца за его «бредовые новации», но когда «Фрам» вернулся из полярных морей, каждый член экипажа готов был благословить ученого за его дальновидность.