Друг государства

После того как грянул Октябрь, Барченко поначалу подвизался в качестве преподавателя революционным матросам Балтийского флота (денег в семье по-прежнему не было). Темой лекций недоучившегося медика были отнюдь не правила оказания первой помощи при огнестрельном ранении, а все та же эзотерическая историософия, но, так сказать, с поправкой на конъюнктуру. Звучало это так: «Золотой век, то есть Великая Всемирная Федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей Земле. И господство ее насчитывало около 144 тысяч лет. Около 9 тысяч лет тому назад… в Азии была попытка восстановить эту федерацию в полном объеме. Это та эпоха, что известна в истории под именем похода Рамы». Далее Барченко вещал про то, что в Тибете до сих пор сохраняются знания, позволяющие восстановить великую коммунистическую федерацию, и разгоряченные от таких истин балтийцы выражали готовность с боями прорываться в Гималаи. И строчили об этом письма в соответствующие инстанции, но ответа не получали.

В 1920 году просветителю крестьян и пролетариев наконец повезло. Его опыты в области телекинеза заинтересовали Владимира Михайловича Бехтерева, искавшего в те годы научные объяснения этого феномена. Но тесное сотрудничество знаменитого академика и товарища Барченко — еще один миф. Их знакомство состоялось в начале января на конференции в Петроградском институте мозга, а уже в конце этого месяца Александр Васильевич был назначен главой экспедиции на Кольский полуостров и отбыл из столицы… По возвращении Барченко несколько раз встречался с Бехтеревым (отчитывался), состоял с ним в переписке, но вскоре и с ученым, и с возглавляемым им Институтом мозга все сношения прекратил. Кажется, это не сильно похоже на «тесное сотрудничество». Между прочим, целью научной экспедиции было изучение «меряченья» — странной болезни, наблюдавшейся в Русской Лапландии. Подверженные загадочному недугу люди впадали в транс, начинали копировать действия находившихся рядом, говорить на непонятном языке и беспрекословно подчиняться приказам. Так вот: о выполнении основной задачи поездки Барченко известно лишь то, что секрет «меряченья» разгадан не был, и глубокие работы по этой теме появились лишь спустя десять — пятнадцать лет в Германии. Возникает вопрос: что делал Барченко со товарищи два года в глухом уголке Русского Севера? Ждал, пока закончится Гражданская?

Поклонники этого героя хором ответят: как можно так говорить, ведь он открыл Гиперборею! Нашел уникальные памятники древности! И вообще, мандат Института мозга был лишь прикрытием! Ведь экспедицию финансировала ЧК! Лично Дзержинский! Давайте же разберемся, что именно нашел Барченко и зачем НКВД нужно было за это платить. История находок «ученого», по его словам, такова. Однажды участники экспедиции попросили ловозерских лопарей (саамов) отвезти их на Роговый остров, куда в течение многих лет шаманы, задабривая духов, свозили оленьи рога. Аборигены тревожить священное место не пожелали, и лишь сын православного священника согласился перевезти гостей на заповедный клочок земли посреди Ловозера. Но при приближении к острову поднялся такой сильный ветер, что на лодке переломилась мачта, в чем путешественники суеверно усмотрели гнев потусторонних сил. Ученые вынужденно высадились на южном болотистом берегу озера и неожиданно обнаружили посреди глухой тундры дорогу (кажется, даже мощеную). Просека, что вела к соседнему Сейдозеру, заканчивалась открытой площадкой, с которой Барченко и его соратникам открылся воистину мистический вид: с противоположного берега на них смотрела распластанная на скале гигантская фигура с раскинутыми руками. Позже лопари рассказали им предание о том, что это предводитель воинственных иноземцев Куйва, который проиграл бой саамскому шаману-нойду и превратился в тень. Находка эффектная, что и говорить. Но есть пара оговорок.

«Куйва на Сейдозере пользуется особым почетом со стороны сейдозерских лопарей (зимой они живут в Ловозерском погосте). Проезжая на карбасах мимо Куйвчорра, лопари опасаются громко кричать и ругаться из-за боязни, что Старик разгневается. К нам они обращались с просьбой, чтобы и мы соблюдали бы возможную тишину вблизи Куйвы. Лопари избегают грязнить воду в Сейдозере, так как Старик этого не любит и в противном случае не даст рыбы».

Это не текст древнего манускрипта, который Барченко передали хранители древнего знания. Это отрывок из статьи известного этнографа Вильгельма Визе, опубликованной в Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера в 1912 году, за девять лет до экспедиции Института мозга. Научное сообщество уже давно было осведомлено о Куйве, и открытие идола над Сейдозером было открытием для Барченко и его товарищей, но никак не для науки. В Петрограде ученые резонно предложили Александру Васильевичу воздержаться от далеко идущих выводов до тех пор, пока не будет доказано искусственное происхождение Куйвы.