Друг государства

А в 1923 году советский геолог академик Ферсман установил, что загадочная «тень» образовалась естественным образом: ручейки талой воды, стекая с вершины, в течение веков вытемнили часть скалы в форме человеческого силуэта.

Куйва был главным «козырем» Барченко. Все прочие его находки — надо сказать, немногочисленные — явно рангом пониже. «В одном из ущелий мы увидели загадочные вещи. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим по склонам ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень», — вспоминал товарищ Барченко астрофизик Александр Кондиайн. По возвращении домой глава экспедиции рассказывал также о ритуальных камнях-сейдах, о виденной им небольшой «пирамиде» из камней и о странном лазе под землю, у которого всех исследователей охватило чувство панического страха… Вот, собственно, и все. Разве это тянет на открытие древней цивилизации?

Теперь о роли спецслужб в кольской одиссее Барченко. Хочу заострить внимание на том, что в экспедиции, состоявшей из самого Александра Васильевича, его супруги, четы Кондиайнов и завхоза Пилипенко, не было не только ни одного чекиста, но даже ни одного большевика. Возможно ли, что исследования стратегического значения, да еще и в условиях очень тяжелой международной обстановки, могли вестись без комиссара? И это при том, что в 1918 году в органы на Барченко поступил донос, рассказывающий о его антисоветских настроениях. А если бы он, найдя «тайные знания», рванул бы в буржуазную Норвегию? Или Финляндию?

Разрешить эту загадку позволяет рассказ самого «профессора» о начале сотрудничества с ЧК. Однажды на его петроградскую квартиру явились четверо чекистов: Федор Лейсмер-Шварц, Александр Рикс, Эдуард Отто и Яков Блюмкин. Все они были старыми знакомцами Барченко, так как интересовались оккультизмом и посещали лекции Александра Васильевича об империи Рамы. Исследователь поведал им, что в данный момент изучает возможности чтения мыслей на расстоянии. Прорыв в этой отрасли науки, по его мнению, мог бы быть достигнут в случае установления контактов с хранителями древних «допотопных» знаний. «Товарищи заявили мне, что моя работа имеет настолько большое значение, что я должен доложить о ней правительству, председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. По их совету я написал Дзержинскому о своей работе». Можно предположить, что именно после этого «железный Феликс» приказал снарядить экспедицию в район Ловозера… Но это не так. Ведь судьбоносный разговор Барченко с красными контрразведчиками происходил в конце 1924 года — а с Кольского полуострова он вернулся еще в 1923-м. Речь шла о поисках Шамбалы — страны в Гималаях, где, по убеждению Александра Васильевича, и сохранился осколок высокоразвитой цивилизации далекого прошлого. До 1924 года о сотрудничестве оккультиста со спецслужбой и речи нет. Да, сотрудники петроградской ЧК за ним наблюдали, проявляли интерес к его идеям, Блюмкин даже ходатайствовал за Барченко перед Луначарским, но это — все. Финансирование Дзержинским исследований в Русской Лапландии и некие засекреченные отчеты, запрятанные в архивах, — лишь миф, в который были транслированы позднейшие перипетии судьбы Александра Васильевича.

Интересно, что в последующие после Северной экспедиции годы Барченко и не вспоминал об «открытой им» Гиперборее. Его полностью увлек проект поиска Шамбалы, мифической страны, якобы затерянной в Тибетских горах. В 1925 году при содействии своих знакомых из ЧК исследователь занял пост руководителя нейроэнергетической лаборатории Спецотдела ОГПУ-НКВД, занимавшейся проблемами неконтактного воздействия на психику человека и прочими паранормальными явлениями. Александр Васильевич читал чекистам лекции по эзотерике, мечтал о поимке снежного человека, пробил для себя экспедиции в крымские пещеры и Алтайские горы, где безрезультатно искал «универсальные знания». Пытался он добиться разрешения и на поездку в Тибет — искать пути в Шамбалу, но вышестоящие товарищи его урезонили. Советские экспедиции в Лхасу все же состоялись, однако их целью были не знания, а конкретная информация… Агенты большевистской разведки пытались распространить советское влияние на этот регион и подорвать в нем влияние английское.

В общем, на своем ответственном посту Барченко отнюдь не преуспел. Все его разработки, несмотря на щедрое финансирование, не получали никакого практического воплощения. А между тем приближалась мировая война, и государству нужны были не обещания найти знания древних цивилизаций, а конкретные результаты… Спонсировать химеру правительство больше не могло.