Друг и лейтенант Робина Гуда

Я обернулся, сжимая скользкую от крови рукоять меча. Дружки Хантингдона, следившие за нашей схваткой в полной уверенности, что граф прикончит «простолюдина», теперь рысили ко мне, и было ясно, что ни один из них не собирается по-рыцарски сходиться со мной в поединке на мечах. Десять тысяч мечей я бы отдал сейчас за единственный лук и за колчан, полный стрел!..

Что ж, сегодняшний день явно был днем исполнения самых заветных желаний.

Не успел я переступить через Хантингдона, готовясь к безнадежной схватке, как одна из рыцарских лошадей вдруг повалилась на бок, другая понесла, лишившись всадника, выбитого стрелой из седла, — и на краю буковой рощи появились мой крестный и Робин Локсли. У Робина было два лука: его собственный — в руках, мой — за спиной, и, выпустив еще одну стрелу, он побежал ко мне.

Вилл осыпал всадников не только стрелами, но и забористыми ругательствами; все это вместе взятое заставило почти всех рыцарей повернуть коней к новому врагу. Однако четверо продолжали двигаться в мою сторону, и я бросил меч в ножны, чтобы рвануть навстречу Робину...

Но почти сразу столкнулся с Мадлен. Я не заметил, откуда здесь взялась «колдунья из Лонжюмо»; как полагается истинной ведьме, она как будто сгустилась из воздуха и, выдернув что-то из-под плаща, швырнула в огонь...

Лишь на короткий миг я увидел ее белое испуганное лицо, а потом дым костра окрасился в ядовито-зеленый цвет, и земля исчезла у меня из-под ног... А вслед за тем исчезло все остальное.

Я падал.

Я падал в зеленую жаркую пустоту, пропахшую запахом мяты, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь и остановить свое падение.

Глава сорок первая

ВОЗВРАЩЕНИЕ... И ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я ухватился за нечто взвизгнувшее и теплое, и мы вместе рухнули на ковер, украшенный двумя драконами — синим и красным.

Истошный визг ударил меня по ушам, я отпустил Мадлен, которую крепко держал за плечи... На визг француженки эхом отозвался другой, я быстро сел и разогнал ладонью рассеивающийся зеленый дым.

На нас с ужасом смотрела Матильда Деркач, зажав под мышкой толстого желтоглазого кота. Кот был угольно-черным.

Я огляделся по сторонам так, как будто попал на другую планету, а не в комнату старого фонда моего родного Питера.

Похоже, в этой комнате ничего не изменилось с тех пор, как я ее покинул. Те же самые магические причиндалы на столе; кресло, в котором я сидел, повернутое под тем же углом к столу; ароматические фитили в глиняных подставках, не прогоревшие даже до половины... Но не столько все это, сколько необъяснимая внутренняя уверенность подсказывала мне: я отсутствовал в этой комнате и в этом времени всего несколько мгновений — хотя там, куда забросила меня Матильда Деркач, прошел без малого год.

И сейчас там...

Вспомнив, что происходило в Руттерфорде в тот миг, когда я его покинул, я взметнулся на ноги, заставив обеих недоделанных колдуний снова истерически взвизгнуть. На сей раз на их визг заунывно отозвался кот, пытаясь вырваться из-под мышки у хозяйки.

Я прервал эти звуки оглушительным:

— Цыц!!!

Как ни странно, заткнулись не только обе женщины, но и котяра, и вся троица испуганно уставилась на меня. У Мадлен сейчас было больше, чем когда-либо, причин пугаться, но и испуг в глазах Матильды Деркач был вполне объясним. Бедняга еще не успела оправиться от потрясения, вызванного исчезновением клиента, — как вдруг он мало того, что появляется снова, так еще падает на ее ковер в обнимку с диковинно одетой истеричкой, сам обряженный черт-те во что, да еще с волосами, отросшими до плеч, да еще с мечом у пояса, да еще весь в крови!

То, что у меня из пореза на предплечье продолжает капать кровь, я понял только, заметив красные пятна на ковре, но извиняться за беспорядок не стал — мне было не до правил хорошего тона.

—  Отправляй меня обратно!!! — взревел я, не зная, к какой колдунье обращаться, и переводя взгляд с одной на другую. — Быстррро!!!

Мадлен несколько раз перекрестилась, Матильда Деркач побелела и закатила глаза, похоже, намереваясь упасть в обморок. Кот, воспользовавшись тем, что хозяйская хватка ослабла, отчаянно засучил лапами, вырвался, шлепнулся на пол и хотел дать деру, но я поймал его за шиворот, а второй рукой подхватил под локоть его хозяйку.

—  Никуда вы не денетесь, пока не исправите то, что натворили!!! И мне плевать, как вы это сделаете, — отправляйте меня обратно, иначе...

Матильда только молча открывала и закрывала рот, с ужасом глядя на меня, но Мадлен, по-прежнему сидевшая на ковре, вякнула что-то по французски, и я вдруг понял, что ору не на своем родном языке, а на том, который стал мне родным за минувший год.

Борясь с паникой, я заставил себя прислушаться к лопотанию Мадлен: заикаясь, француженка объясняла, что, наверное, из-за того, что моя кровь пролилась в огонь костра, и получилось совсем не то, что требовала от нее госпожа Катарина... Упоминание о жене отвлекло меня лишь на пару секунд.

С Катариной я разберусь по возвращении, а сейчас самое главное — вернуться, да как можно скорее!!!