Друг или враг?

Наука Нового времени дала людям верное и действенное средство, чтобы отличить миф от гипотезы, знание от веры. Она вооружила человека мощным инструментом проверки гипотез, раскрытия связей между причинами и следствиями. Этот инструмент — научный метод познания истины. Но создать и применять его оказалось возможным только в непримиримой борьбе с невежеством, с мифотворчеством, а главное — с защитниками мифов.

Нет, мифы не так безобидны, как может показаться с первого взгляда. Как всякое знание — истинное или ложное, практическое или теоретическое, как всякая идея, проникшая в сознание, мифы, укрепившись на захваченных позициях, становятся вполне реальной силой. Например, идеологи фашизма возрождали древнегерманские языческие мифы как базу формирования, а точнее — деформирования массового сознания. Немецкие нацисты создали миф о биологическом превосходстве нордической расы. Так были подведены основания под жуткую практику геноцида — поголовного уничтожения целых народов.

Обоснованные мифами цели и нормы деятельности людей диктуют реальные поступки. История показывает, что этот процесс не раз доходил до формирования социальных структур, основанных на мифах. И тогда неизбежно появлялись люди, социальные группы, слои общества, заинтересованные в сохранении мифов как фундамента собственного дома. Живой, непрерывно развивающийся, революционный по самой своей сути человеческий Разум, подрывая эти устои, сокрушал основы благополучия их защитников, а потому объявлялся ими вне закона. Творцы нового знания подвергались гонениям. Невежество получало ореол непогрешимости и статус официальной доктрины.

Мученики науки

В 1600 году на Цветочной площади города Рима при огромном стечении народа по лицемерному и жестокому приговору церковного суда был торжественно сожжен великий еретик, горячий сторонник учения Коперника, поэт и философ Джордано Бруно.

Приговор был жестоким: он не только обрек на смерть человека за его убеждения, но и наложил ограничения на развитие Разума, поставил, как надеялись прелаты церкви, вечный и надежный заслон безверию, поиску новых, не предусмотренных «святым» писанием истин.

Приговор был лицемерным. В нем ни слова не говорилось о казни. Наказать «без пролития крови» Г — формула не милосердия, как может показаться, а лицемерия, потому что она предопределяла мученическую смерть в огне.

За что церковники убили Бруно? «В безмерном лоне бесконечной Вселенной возникают, развиваются, уничтожаются и снова рождаются бесконечные миры… Существуют бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц, подобно тому как наши семь планет кружатся вокруг нашего солнца», — писал он. Бруно разделял идеи Коперника, запрещенные «во избежание расползания подобного учения к ущербу католической религии», как было сказано в декрете папской конгрегации. Он был сожжен за приверженность научной истине, за мечту. Огонь костра должен был остановить Землю!

Не было у католической церкви злее врагов, чем вожди реформации — Лютер и Кальвин. Но в жестокой ненависти к Разуму протестанты и католики оказались в одном лагере. Высказывание Лютера о Копернике мы уже упоминали. А что же Кальвин? В религиозном фанатизме он не уступил ни Лютеру, ни папе римскому и с подлинной яростью преследовал Сервета, врача, открывшего в 1540 году, что кровь отводится от сердца к легким легочной артерией. По распоряжению Кальвина Сервет был сожжен в Женеве. Возможно, это несколько задержало развитие учения о кровообращении, но все равно не воспрепятствовало ему. Тайна системы кровообращения была открыта Вильямом Гарвеем в 1619 году и стала всеобщим достоянием в 1628 году. За нежелание признать новый церковный порядок в 1535 году казнен лютеранами один из великих современна ков Николая Коперника мыслитель Томас Мор, католик по вероисповеданию.

В 1632 году, шестнадцать лет спустя после запрещения церковью всех сочинений, защищавших учение Коперника о движении Земли, вышло в свет одно из самых замечательных произведений человеческого Разума — «Диалог об обеих важнейших системах мира» Галилео Галилея. Эта книга не только блестяще защищала идеи Коперника, она стала дальнейшим шагом человечества вперед по пути познания. Против дерзкого ученого был затеян процесс, также грозивший пытками и «наказанием без пролития крови». Изнуренный болезнями семидесятилетний старик подчинился насилию: в унизительной обстановке, одетый в рубище, он подписал оскорбительную формулу отречения, обязывающую его, кроме всего прочего, стать, доносчиком на всякое новое проявление свободной мысли.