Друг моего брата

Добравшись до конца ступенек, я оказалась в темном коридоре. Освещения здесь не было, но я смогла разглядеть две двери. Решила начать с дальней, дернула за ручку и застыла на пороге огромной спальни. И несмотря на то, что сама же говорила Булавину, что не рассчитываю найти ничего полезного в спальне Марата, я не сразу нашла силы сдвинуться с места и закрыть дверь. Помещение было огромным, одну стену полностью занимали окна от пола до потолка, но не современные панорамные, идущие монолитом, эти были с раскладкой на небольшие черные квадраты из старого дерева. Такое впечатление, что Марат абсолютно ничего не поменял со времен когда фабрика еще работала и здесь, наверняка, был какой-то цех. Только благодаря огромным окнам и лунному свету, проникающему сквозь них, я смогла разглядеть интерьер, потому что он был абсолютно черным. Низкая черная кровать с черным же постельным бельем, бетонный потолок и небрежно выкрашенные стены. Но удивляло не это, по обе стороны от кровати стояли четыре огромных горшка с цветами, хотя язык не поворачивался назвать этих зелёных гигантов так, то что росло в них было скорее похоже на деревья или хотя бы кустарники. Создавалось впечатление, что несмотря на огромные размеры помещения, Скалаев боялся, что ему будет недостаточно кислорода.

На секунду я запаниковала услышав шаги за спиной, но почувствовав знакомый запах мяты и кожи, я расслабилась и не оборачиваясь, сказала:

— Впечатляет, да?

— Думаю, на это и был рассчет. Как говорится, чем больше девушку впечатлишь, тем шире у нее раздвинутся ноги.

В голосе Урицкого слышался скепсис, но взгляд от огромной кровати он, тем не менее, не оторвал. Я хотела уточнить где учат таким житейским мудростям, но в этот момент с кровати раздался злобный рык и показалась темная голова с острыми ушами. Вспомнив свою теорию о вампиризме Скалаева, я уже приготовилась к нападению оборотня или какого другого магического животного, но запоздало поняла, что это собака. Черная, разумеется. Я облегченно выдохнула и прошептала:

— Это всего лишь доберман.

— Всего лишь? — зашипел на меня Урицкий и схватив мою руку, медленно оттащил от двери и аккуратно закрыл ее.

— Ну, моей первой мыслью было, что спальню Марата охраняет оборотень или вурдалак. Поэтому да, “всего лишь доберман”.

Глеб посмотрел на меня с сомнением, будто прикидывая, действительно ли у меня такой хреновый юмор или все же пора звать санитаров, но вслух ничего не сказал.

За второй дверью оказалось помещение поменьше, скорее всего здесь раньше был чей-то кабинет. Не удивлюсь, если и массивный деревянный стол остался от прежнего хозяина. Кроме стола из мебели здесь было только кожаное кресло и книжная полка у стены, на которой разнокалиберные книги стояли вперемешку с папками. Я решительно переступила через порог и направилась к столу, в надежде, что ящики не будут закрыты на ключ. Два из них, действительно, легко поддались когда я потянула за ручки, но содержимое меня разочаровало: стопка счетов, платежных документов и длинный провод, судя по всему, от ноутбука. Но самого компьютера не было. А вот нижний ящик был заперт на ключ и пошарив вокруг, я даже провела рукой по внутренней поверхности столешницы, в надежде что Скалаев в детстве смотрел те же детективные сериалы что и я. Но нет, дерево было абсолютно гладким, никаких ключей, приклеенных скотчем.

Я направилась к книжной полке, провела рукой по потрепанным корешкам книг — много классики, пару книг по экономике и одна полка полностью заставлена книгами по юриспруденции. Но сейчас меня больше интересовали папки, хоть я и понимала, что Марат должен быть полным идиотом чтобы держать здесь компрометирующую информацию, я решила довести дело до конца. На то, что я обнаружу папку с надписью “откуда у меня появились деньги” я даже не мечтала. К четвертой папке я поняла, что мне придется признать фиаско, если Марат и промышлял работорговлей или каким-то другим незаконным бизнесом, информацию об этом он тщательно прятал. Удивительно, да?

Под насмешливый взгляд Урицкого, я тяжело вздохнула и поставила папку на место.

— Каков план Б, Шерлок? Привяжем Скалаева к стулу и будем пытать? Или признаем, что детектив из тебя так себе?

— Я никогда и не говорила, что я хороший детектив. Зачем ты вообще пошел за мной? Чтобы злорадствовать?

— Если честно, я рассчитывал что кто-то попытается войти в кабинет и нам, в лучших традициях шпионских фильмов, придется изображать горячий поцелуй, чтобы сбить их с толку. Что? — он заговорщицки мне подмигнул. — Только не говори, что ты об этом не думала.

— Разумеется, не думала, — соврала я и провела языком по пересохшим губам.

Ухмыляться Глеб не перестал, но за движением моего языка следил довольно жадно. И вдруг, услышав тяжелые шаги со стороны лестницы, воздел глаза к потолку, пробормотал “наконец-то” и с силой притянул меня к себе.

Шок от столкновения с его горячим телом тут же затмило ощущение мятной прохлады на моих губах. Его настойчивый язык проник в рот и все здравые мысли разом улетучились, а в животе вспыхнуло пламя.