Друг моего отца

– Дело не том, нравится она мне или не нравится. Я тебе объясню кое-что. У неё не получилось использовать собственную дочь в тёмную как инкубатор. Не вышло напомнить про должок Зверю – я тебя тупо не узнал. Но она так ловко решила впаять мне изнасилование в отместку за то, что я расстроил её планы, что я и сам такого не ожидал. А когда и это не прокатило, разозлилась ещё больше.

– Она сказала, что ты её припугнул и ей осталось только поджать хвост и успокоиться.

Я полезла под плёнку за виноградиной. Но он засунул мне в рот ломтик колбасы.

– Да, она получила по носу, но зря ты думаешь, что отступила. Она просто поняла, что мелкая рыбёшка против меня. Не знаю какие первоначально у неё были планы, но, уверен, зная о нашем знакомстве, она на всякий случай навязалась в адвокаты к губернатору. Потом выяснила про его склонность трахать молоденьких девочек и решила подложить под него тебя.

– И я бы поверила, что она так решила. Но логика у тебя странная. Зачем ей это? Ведь она трахается с ним сама. Зачем, Арман?

– Конечно, чтобы стравить его и меня. Видела бы ты её лицо, когда она поняла, что и это у неё не вышло, – снимал он с тарелок с нарезкой плёнку. Достал вино. – А любвеобильный Валерик, сколько ни клялся мне, что он не знал, что у нас отношения (верю, кстати, иначе бы он меня не позвал), ведь не отказался бы от такого лакомого кусочка, как ты. Судя по стояку в штанах, которым он к тебе прижимался, ведь не отказался? Хотя изначально – гипотетически – он решил позвать меня, чтобы я взял на себя твою мать.

– Мою мать?! – закрыла я ладонью лицо, когда он отошёл за штопором. – И ты бы трахнул мою мать? Гипотетически?

– Если бы это была не Воскресенская, а, скажем, другой адвокат, – он пожал плечами на мой вопросительный взгляд и даже не смутился. – А, может, выбрал бы её дочь. И плевать мне чего там хотел от меня Валерик.

– Какие высокие взрослые отношения, – осуждающе качнула головой я.

– Да, моя девочка, – разливал он по бокалам вино. – Зато честно. И ты тоже зря ревнуешь. Мне в принципе уже давно всё равно кого трахать. Было всё равно. Пока я не встретил тебя. А ты сказала… «люблю давно» – подал он бокал.

– Я была не права, – посмотрела я на бордовую жидкость, а потом подняла на него глаза. – На самом деле… очень давно. Я с четырнадцати лет тебя люблю, дурак. Вот что я имела в виду, когда сказала «давно». Да, я всегда знала кто ты, но для меня это ничего не меняло.

– А для меня не изменит сейчас, – протянул он на раскрытой ладони обручальные кольца. – Мы женаты, представляешь?

– Давай палец, – взяла я то кольцо, что было больше. И пока его надевала, он так обречённо прищурил один глаз.

– Люблю тебя, Зверёк, – надел он кольцо на мой палец. – Всем сердцем. Никого не слушай.

– Стараюсь, Арман, – рукой с кольцом обняла я его, стоящего между моих ног. – Очень сильно стараюсь.

– За тебя! – легонько стукнул он по бокалу в другой руке.

– За тебя! – я отстранилась, сделала глоток и посмотрела на тонкий блестящий ободок обручального кольца. – Романов сказал, что мой отец доверился не тому человеку. И когда ты узнаешь, что я дочь Зверя, я тебе помешаю. А моя мать: что ты женишься на мне, а потом… убьёшь. Чему из этого стоит верить?

– Ничему. У тебя на пальце это кольцо, потому что я люблю тебя, и никак иначе, – смотрел он прямо в глаза. – И я рядом, чтобы защитить тебя.

– От кого?

– Для начала от похотливого губернатора. В то, что ты там оказалась неслучайно ты веришь?

– В то, что мать привезла меня специально – нет, – покачала головой я.

– Давай со свойственной мне прямотой я расскажу, чем бы это закончилось, не будь там меня, – поставил он на стол свой бокал и снова поднял на меня глаза. – Он бы тебе присунул. Понимаешь? Уговорил или заставил – не знаю, но отказаться ты бы не смогла. За это я бы порвал Валерика в клочья, Валерик – попытался бы уничтожить меня.

– Война? – выдохнула я. – Из-за меня?

– Ещё какая. Сомневаюсь, что твоя мать не поняла, что ты мне глубоко не безразлична. Но хуже всего – не безразличен тебе и я. Но как бы ты чувствовала себя, когда тебя оприходовал бы губернатор, твоей матери глубоко плевать. И знаешь, что было бы между тобой и твоей матерью дальше? – добавил он в бокалы вино.

– Знаю, – приняла я из его рук бокал и выдохнула. – Она бы меня утешала, клялась в том, что ничего не знала.

– Фу, фу, какой ужасный губернатор! – передразнил он. – И обида на него и слёзы, ведь она думала, что это она – «женщина его мечты». Или схема «ты его специально соблазнила».

– Второй раз это бы не сработало, – усмехнулась я. – Это уже было с её бывшим мужем.

– О, арсенал манипулирования у этой женщины богатый. Как тебе: ты сама виновата? В случае со мной она давила на что?

– На то, что ты гад. И я с ней полностью согласна. Арман, а что если она правда не знала?