Друг моего отца

– Слышал. Нет, Ром, я знал только про дочь. Про Воскресенскую даже не слышал. И Янка, когда родилась, я в армии был. Вернулся – женился. А у Зверя тут уже дела с этим внуком. О дочери он сказал буквально за день до смерти. Но пока жив старый князь, я не должен был её искать. Кто же знал, что она сама найдёт меня раньше.

– А я о Звере знал и того меньше. Только когда всё случилось, хвосты за вами подчищал. Чтобы тебя не посадили. Его нормально похоронили. И вообще, – махнул он рукой. Обиделся.

– Ром, ну я же не сказал, что тебе не доверяю. У меня работа такая – никому не доверять. Но знаешь, что не вяжется?

– Знаю. Как бабка спустя восемнадцать лет про Воскресенскую узнала. Та трижды замуж выходила. Квартиры, адреса, телефоны меняла. А Янкина бабка с одного звонка её нашла.

– А кто увозил их? Янку с матерью Андрея после пожара? – нахмурился я. – Не мог Зверь поселить их в такой квартире. Матери жить впроголодь он никогда бы не позволил. А уж тем более вместе с ребёнком. А ты говорил: выросла, выучилась, замуж вышла, – глядя как Янка бежит к дому, довольная, вприпрыжку, усмехнулся я.

А в душе заскреблось. Ведь у неё никого на всём белом свете, кроме меня.

И всё бы ничего, кабы она была не дочь Зверя, или кабы я её не трахал. Ведь я хотел, обещал себе, что больше к ней не притронусь, но не смог. Хочу, чтобы у нас родилась малышка с её зелёными глазами. Хочу пацана, похожего на Зверя, на неё.

Она остановилась и полезла в карман за телефоном. Оглянулась, прижала трубку к уху и пошла с кем-то говорить.

– Ты знаешь кто такой Теодор Бломберг? – посмотрел на меня вопросительно Валентиныч.

– А что? – удивился я, хотя это имя было так свежо в памяти. В документах, что я вытащил из памятника, и о которых до сих пор никому не сказал, Андрей упоминал как раз «Тео».

– Он назначил твоей жене встречу. Завтра. И подозреваю, это снова звонит он.

– Да?! А кто он?

– Говорят, племянник Романова.

– Говорят? – нахмурился я.

– Только никакого племянника у князя нет.

Глава 33. Яна

– Нет, Теодор, я понимаю, что разговор не телефонный, – оглянулась я на дом и отошла подальше, чтобы меня было не слышно из открытого окна. – И что, конечно, нужно, встретиться. Но я пока за городом и не знаю, получится ли у меня завтра вырваться… Как улетаете в Зальцбург? – по телефону у него был довольно приятный голос. – Уже завтра?! И у вас документы, которые вы можете передать только мне из рук в руки?… Нет, я не могу не сказать Арману. Теодор, вы не понимаете. Я не просто с ним живу. Он мой муж.

Повисла пауза. Странная. Неживая. Словно он там умер или онемел.

– Тео? Тео?! Алло! Вы меня слышите? – глянула я на экран. Связь пропала? И тут снова раздался его голос. – Ну, конечно, это всё меняет, – согласилась я. – Я постараюсь. Хорошо. После работы. В парке. Я понимаю, что это касается моего отца. Что?! Отец… просил… Что? Арману не говорить?!

Но связь прервалась или он отключился. Я стояла, вытаращив глаза.

Нет, определённо мне так послышалось, что отец «просил». Ненавижу эти недомолвки. И при этом все просят меня что-то не говорить Арману. Сначала звонила мать.

Ну, конечно, она была в ужасе, что губернатор имел на меня виды. Кто бы сомневался, что она преподнесёт это так. Она была в таком шоке, что не могла даже выйти меня проводить. Но верить или не верить? Сомневаюсь, что о планах на меня ей сообщил сам губернатор. Это сказал Арман. А значит, она могла и не знать. Но я уже во всём сомневалась. И да, конечно, я не скажу Арману, что она звонила.

Как будто от Армана вообще можно что-то скрыть.

Вот, пожалуйста, уже смотрит грозовой тучей.

– Как вкусно пахнет, – потянула я носом, когда он вышел ко мне на веранду. За домом развели костёр. Намечались шашлыки.

– Иди сюда, моя бандитка. Настрелялась? – раскинул он руки. Но ответить не дал. Подхватил за шею. Впился в губы.

– Арман, – смутилась я, отстраняясь. И зашептала. – Не заводись. Здесь столько народа. И у меня месячные. Мы здесь, кстати, надолго? – явно сфальшивила я.

– Тебя что-то смущает? – подозрительно приподнял он бровь. – Я точно видел полчемодана прокладок.

– А моя работа?

– Ах, это! Забыл тебе сказать: я тебя повышаю. До моей личной ассистентки. Завтра полетим с тобой в первую рабочую командировку.

– Завтра?!

– Угу, – скорее кивнул он, чем ответил. – Познакомлю тебя со своими друзьями и делами. И вообще у нас медовый месяц.

– Медовый месяц? – удивилась я. – А когда? Летим?

– В ночь. Выспимся в самолёте.

Тогда можно мне завтра сходить на работу. Заберу там кое-какие вещи и вообще, – обрадовалась я.

– Ка-а-нешно! А маму навестить не хочешь? – словно издевался он.

– Нет. Но я своё мнение о ней не поменяла, – обогнула я его, – если ты об этом. – А вот она о тебе, кажется, да.

И я не стала уточнять, что оно стало ещё хуже. Но ей положено, она же теперь тёща.

– Мне кстати, тоже надо на работу, – обернулся он и усмехнулся. – Не возражаешь, если я пойду с тобой?

– А если возражаю? – остановилась я. – Это что-нибудь изменит?

– Ну-у-у, – пригладил он бровь.