Друг моего отца

Сейчас что угодно, даже её мать, лучше, чем я. И хрен знает, как всё сложится.

Этот чёртов Зверь заварил такую кашу, что будь он сейчас жив, клянусь, я бы снова его пристрелил.

«…Твою жену убили из-за меня. И во всём что с ней произошло виноват не ты, а я. Романов-младший знал, что я её люблю. И знал, что я с ней спал. Прощения не прошу. Просто так бывает, Арман. Что сначала она вышла замуж за тебя, а потом встретила меня.

И ты не проси. У меня – никогда! Без неё я всё равно жить не хочу.

Всё остальное ты знаешь и так. И того, кто это сделал с ней, убил ты. Но Романова, того, кто этого ублюдка прислал, убил я. Да, он заслужил. Но заслужил и я.

Я знаю, ты будешь спрашивать себя и не раз: а что, если бы я остался жив? Теперь ты знаешь ответ. Глядя тебе в глаза снова, я сказал бы то же самое: – Не думай! Просто стреляй!

Сейчас, когда Романов мёртв, я могу сказать тебе и остальное…»

Я свернул исписанный его аккуратным почерком лист и положил в карман.

– Ви увэрэны, что этот адрэс? – с акцентом спросил таксист, глядя на огромный особняк.

– Как никогда, – расплатился я и позвонил в ворота усадьбы Романова.

Хрен ты угадал, скотина, трахавший мою жену, что старый князь сдох.

Пусть теперь и он знает то, что знаю я.

Глава 42. Яна

Вторую неделю я работала в «Галерее».

И вторую неделю пыталась не думать о её владельце.

Точнее, пыталась делать вид, что не думаю, а сама только и делала, что мысленно обращалась к нему. С пожеланиями «доброго утра» и «спокойной ночи». С вопросами: Надеть красное или твоё любимое? Я помню, что ты предпочитаешь стекло, но можно мне вон тот маленький тетрапак с соком?

Я даже верхний свет в комнате перестала выключать, хотя раньше пользовалась одним ночником у кровати – так скучала по нему.

Но держалась.

И каждый день с радостью бежала на работу. Нет, не в надежде встретится. Мне было дорого это место, я любила то, что делала. Я взялась за свой неоконченный проект, зная теперь всю предысторию коллекции, даже с большим энтузиазмом, особенно за картины в хранилище. От них я ежедневно впадала в буйный трепет. И ежедневно звонила Теодору.

– Тео, ты не поверишь, я нашла сегодня Климта, – взахлёб рассказывала я.

– Когда её в прошлом году выставляли, я видел. Она божественна. Ты же про копию «самоубийцы»? – понимал он меня с полуслова.

– Да, да, да, про черновик, – кивала я.

– И как? – улыбался он, разделяя мои чувства.

– Полный восторг!

А потом вечером в кафе мы ещё несколько часов кряду могли говорить об этом. И не только. О чём угодно. Об Армане. О моём отце. О старом князе, что по мнению Тео был совсем не такой уж и козёл, как рисовался мне.

Как же мне этого не хватало – друга. Как же я любила эти наши «посиделки» и разговоры.

Как же отчаянно я любила «Галерею».

Теперь она была мой дом. Огромный дом, где годами можно не встречаться с его хозяином, если он не хотел. А он, может, и хотел, но просьбе моей внял и исполнял её безукоризненно – даже не попадался на глаза.

Только прислал художника – учителя по изобразительному искусству.

И я не отказалась.

Евгения Ильинична выделила нам комнату, мольберты, подрамники, бумагу, настоящие холсты, целую коробку кистей и красок.

На выходные я забрала часть домой, чтобы сделать домашнюю работу. И только разложила всё, когда пришла Татьяна Владимировна и… огорошила меня сообщением.

– Мам, ты с ума сошла? – я расхаживала по комнате в полном смятении, а она как обычно присела на краешек моей кровати. – Что значит, прокурор возбудил дело о признании нашего брака фиктивным?

– Дело о признании брака недействительным, в том числе и в случае его фиктивности, возбуждается с помощью подачи иска в суд уполномоченным на такие действия лицом, – продекламировала она. – В данном случае – прокурором.

– Но это наш брак. И только мы с Арманом решаем фиктивный он или настоящий, – схватила я со стола старую кисть и со всей силы сжала в руках.

– Ошибаешься, – хмыкнула мать. – Важным моментом фиктивных отношений является тот факт, что брак будет признан подложным независимо от того, признают это партнёры или нет. Если даже оба супруга будут отрицать фиктивность отношений, суд все равно может признать брак незаконным, если прокуратура приведёт достаточные доказательства. Таким образом, даже несмотря на добровольное согласие партнёров на заключение брака, союз может быть признан недействительным. А у вас этих доказательств – пруд пруди. И поспешность. И материальная заинтересованность твоего мужа. Так что не говори, что я плохая мать. Я тебя, считай, спасла.

– От чего? – хрустнула переломленная кисточка в моих руках.

Да, я взяла тайм-аут, чтобы разобраться, разложить по полочкам свои чувства, но в любом случае собиралась идти вперёд, а не назад. И я была матери искренне признательна, что она приняла меня обратно, можно сказать, даже тепло, и с расспросами не лезла. А оказалось, ей просто было не до того – она решила аннулировать наш брак.

– И чему только бабка тебя учила? – фыркнув, встала она. – Есть такое слово «спасибо». Его произносят в знак благодарности. Не слышала?