Друг по четвергам

– Возможно, вы посчитаете, что для такого солидного человека, как мистер Дрейтон, это завещание чрезмерно короткое, но по мере оглашения вы поймете, что тому причиной. – Юрист с улыбкой обвел присутствующих взглядом и продолжил: – Обычно самые властные люди одновременно самые немногословные, и все мы помним, что мистер Дрейтон всегда говорил только по существу. – Поверенный зачитал обычную преамбулу и перешел к сути: – «Потребовались бы горы бумаги, чтобы записать все мои пожелания к будущему компании, поэтому я оставляю дело своей жизни в надежных руках моей жены – прекрасной, компетентной, деловой женщины. Именно она взяла на себя труд изменить мое мнение по поводу предложений, которые я ранее отклонял: предложений от вас, мистер Фергюсон, относительно наших проектов в Манчестере, и от вас, мистер Петти, по поводу двух наших фабрик в западном графстве. Теперь означенным предложениям будет дан ход. Перечень тех лиц, которых стоило бы упомянуть в качестве выгодоприобретателей, я опять-таки оставляю на усмотрение моей доброй жены. Назову единственного человека, и только по настоянию супруги, так как мы считаем, что в этом случае произошла вопиющая несправедливость. Следует предоставить компенсацию за то, как обходился с этой дамой муж последние три года, а также за клевету на ее репутацию. Я подразумеваю миссис Ханну Дрейтон, жену Хамфри Дрейтона, который считается моим племянником, но не приходится мне кровным родственником, так как его отец был мне лишь сводным братом. Итак, я оставляю миссис Ханне Роуз Дрейтон сумму в пятьдесят тысяч фунтов, хотя никакие деньги не в силах компенсировать опороченную репутацию и одиночество из-за пренебрежения на протяжении последних трех лет».

В комнате воцарилось молчание. Ханна не могла поднять глаз на Хамфри. Видела лишь его руки, безвольно повисшие на деревянных ручках кресла, будто тот лишился чувств. Никто не смотрел в его сторону, не считая миссис Дрейтон, а в ее взгляде не просматривалось даже намека на жалость.

И хотя телом Хамфри обмяк, мускулы на его лице напряглись, глаза округлились, а челюсти стиснулись, кривя рот в гримасе. С лица схлынули все краски.

Ханна с трудом осознавала услышанное. Пятьдесят тысяч фунтов! Целое состояние. Нет, нет, в это невозможно поверить. В растерянности глядя на мужчину напротив, она вдруг поняла, что хоть и желала справедливости, но предпочла бы, чтобы та восторжествовала каким-нибудь другим способом. Разоблачение – да, и даже непременно, но ей совсем не хотелось, чтобы Хамфри обчистили до нитки его дядя и женщина, которая сейчас удовлетворенно сидит рядом с ней. Ханна почувствовала, что вот-вот свалится в обморок. Она словно со стороны услышала, как тихий голосок произнес:

– Можно стакан воды?

Ее рука указала на графин со стаканами возле поверенного. Потом Ханна осознала, что миссис Дрейтон поднесла стакан к её рту, и сделала глоток, пока адвокат вещал:

– Джентльмены, на этом можно закончить. В любом случае главное дело на сегодня, полагаю, уже завершено. – Он многозначительно повторил: – Полагаю.

– Вдохни поглубже несколько раз.

Ханна подчинилась.

Когда волна дурноты отступила, она заметила, что все мужчины, кроме Хамфри, покинули комнату. Тот все еще сидел и очень странно смотрел на жену. Он выглядел не столько потрясенным, сколько озадаченным. Наконец он выпрямился и заговорил:

– Почему вы так со мной поступили, тетя?

Миссис Дрейтон помедлила несколько секунд.