Друг Президента

Патроны для карабина Клим положил в карман куртки, сунул за пазуху разрешение на оружие, запаянное в тонкий пластик. Затем в его руках оказался мобильный телефон в титановом корпусе. Аппарат лишь отдаленно напоминал привычные трубки, сходство между ними было таким, как у современного сверхзвукового истребителя с самолетом Второй мировой войны, у которого еще красные звезды на крыльях.

Сильные пальцы сжали трубку. На несколько мгновений Бондарев застыл перед зеркалом. Вид у него был абсолютно не воинственный. Карабин находился в чехле и висел за спиной.

Клим натянул лыжную шапочку почти на самые глаза. Застежка-молния на куртке, взвизгнув, взлетела вверх и замерла под небритым подбородком. Он надел перчатки, ботинки на крепкой рифленой подошве. Взглянул по сторонам. Свет в доме погасил, лишь лампочки на маленькой елочке продолжали пульсировать, переливаться огоньками, напоминая о близком празднике.

Быстрым шагом по чисто выметенной, идеально белой, словно застланной крахмальной простыней дорожке крепко сложенный мужчина шагал к калитке.

Глава 2

Будущий владелец студии кабельного телевидения «Око» Бахир Бахирович Балуев любил телевидение и радио с детства. Сколько себя помнил, в квартире всегда имелся телеприемник. Вначале был старенький «Рекорд» с небольшим экраном и с золотистой панелью, прикрывавшей громкоговорители. Посмотреть передачи к родителям приходили соседи. Маленький Бахир гордился, что телевизор был у них одних на весь подъезд. И это в Москве, куда технические новинки попадали в первую очередь. Потом «Рекорд» сменил телекомбайн «Беларусь» с проигрывателем и приемником, по которому подросший Бахир тайком от родителей слушал «вражеские голоса» – радио «Свобода» и «Голос Америки». Он представлял себе, что уедет за границу и его непременно примут на работу диктором одной из западных студий, вещающих на Советский Союз. А как же еще? Где же они – «враги», найдут человека, владеющего русским языком? А то, что он говорит с ужасным южным акцентом, Бахиру в голову не приходило.

Прошли годы, и уже никто из соседей больше не заходил к родителям на «голубой огонек», телевизоры появились в каждой квартире, а Бахир в мечтах видел себя то советским диктором, то ведущим детской программы. Короче, человеком знаменитым, которого узнают на улицах. За прошедшие годы к западным станциям он понемногу охладел. В самом Советском Союзе заворачивались дела, от которых голова шла кругом. Русские слова «перестройка» и «гласность» прочно вошли в словарь английского языка.

Уже и с экрана телевизоров на зрителей обрушивалась своя – отечественная правда. Имена вещавших «из ящика» становились известными всей стране. Пару раз Бахир Балуев пытался устроиться в «Останкино» диктором, честно приходил на конкурсы телеведущих, выстаивал километровые очереди, чтобы потом услышать от раздраженного члена комиссии нетерпеливое: «Спасибо, хватит. Вы свободны. Следующий…» Балуев ненавидел и «предыдущих», и «следующих», особенно когда потом узнавал на экране лица своих сверстников, мелькнувших в останкинских коридорах.

У него хватило ума вовремя остановиться, поставить крест на карьере ведущего. Бахир умел найти другой вход, если парадная дверь оказывалась закрыта. С беспроцентной ссудой в сберкассе пособил отец, друзья-комсомольцы обеспечили канал для ввоза в Россию подержанных компьютеров. За год с небольшим Балуев сколотил приличный капитал.

Как-то во время одной из поездок в Германию вместе с партией компьютеров ему предложили приобрести подержанное оборудование для телевизионной студии. Детская мечта ожила мгновенно. Еще не доехав до России, Балуев уже наверняка знал, что телекамеры, монтажную, профессиональные видеомагнитофоны он никому не продаст, сколько бы за них ни предложили. В них его будущее.

Через полгода он уже был хозяином телестудии «Око», занимавшей три комнаты в студенческом общежитии. На эфирное вещание Бахир не рассчитывал – ретрансляторы стоили огромных денег, да и за частоту требовалось выложить крупную сумму. Он развивал бизнес постепенно. Оплатил прокладку кабеля в другие корпуса общежития, потом в соседние дома. Год за годом кабели тянулись, плелись как паутина, опутывали квартал за кварталом. Абонентская плата плюс рекламные поступления вполне оправдывали расходы. Да и люди на студии поначалу работали почти бесплатно. Балуев знал, что для многих нет большего соблазна, чем «засветиться» на телеэкране. Это наркотик, попробовав который один раз, слезть с него уже невозможно.