Другая Америка. Запад в свете духовной науки

Ибо вещи сегодня не таковы, чтобы люди могли их принимать буквально. Люди сегодня живут, как я не раз это говорил, в словах Нам крайне необходимо уйти от слов и проникнуть в вещи, сегодня слово отделяет человека от действительного существа вещи. Но особенно это происходит тогда, когда древние предания» к которым принадлежат и Евангелия, хотят принимать так, как это теперь часто рекомендуется делать, с т. н. «простым пониманием»…

Я говорил: Ариман и Люцифер всегда действуют совместно. Дело заключается только в том, кто из них приобретает преобладающую власть над сознанием человека в определенный период времени. Это была сильно люциферизированная культура, длившаяся до Мистерии Голгофы от 3-го тысячелетия до Рождества Христова, когда Люцифер инкарнировал в Китае. Многое светило оттого момента вплоть до первых христианских столетий и продолжает еще действовать и в наше время.

Но теперь, в наше время, все обстоит так, что следы Люцифера до некоторой степени невидимы, поскольку на пороге стоит инкарнация Аримана в третьем тысячелетии. В тех вещах, о которых я вам сегодня говорил, особенно отчетливо воспринимаются следы Аримана. Ариман с Люцифером заключили своего рода договор, который я мог бы выразить следующим образом: «Я, Ариман, нахожу особенно благоприятным для себя, — так говорит Ариман Люциферу, — заняться консервными банками; тебе я оставляю желудок, если ты предоставишь мне возможность убаюкать желудки, помрачить сознание людей по отношению к желудку, погрузить всех в сумрак».

Вы должны правильно понять, что я этим имею в виду. В сумрачном, помраченном отношении к желудку находятся те люди, которых я обозначил как душеедов и духоедов, ибо они снабжают непосредственно люциферический поток тем, что они вносят в свой желудок, если в своем человеческом они не несут спиритуального. Через желудок идет к Люциферу бездуховно съеденное и выпитое.

А что я имею в виду под консервными банками? — Библиотеки и т. п. места, где хранятся науки» которыми человек занимается, не имея к тому действительного интереса, которые не живут с человеком, а остаются в книгах, что стоят в библиотеках. Их читают для того, чтобы написать диссертацию или другую книгу и поставить ее в ряд с предыдущими. Эти «консервные банки мудрости» особенно благоприятно способствуют цели Аримана.

Люди занимаются какой-либо деятельностью, но связываться с этим они не хотят, все фиксируется в актах и т. п., переплетается и ставится на полки, а с сутью же дела человек остается не связанным. Маленькие консервные баночки, большие консервные банки с духом и душой. Все консервировано и не вызывает никакого интереса. А из этого всего и возникает то настроение нового времени, при котором совсем не хотят вдаваться в те мировоззрения, исповедания, для которых необходима голова; где необходима голова, чтобы что-то понять. Вероисповедание, мировоззрение хотят подвести прямо к сердцу. Конечно, это можно сделать. Но что получается при этом в действительности? Люди хотели бы все воспринимать, не напрягаясь головой, — сердцем, как они говорят, которое все-таки без головы не бьется, но через которое можно хорошо воспринимать, если при этом иметь в виду желудок. Но все, что совершается в человечестве, должно проходить через голову, должно несмотря ни на что, особенно когда речь идет о жизненно важных вещах.

Все эти вещи очень важно наблюдать. Ибо если их наблюдают, то видят, с какой огромной серьезностью нужно отнестись к современной человеческой жизни, и как необходимо отучиться от иллюзий, которые могут исходить даже из Евангелий, отучиться от того рода любви, какую люди ныне питают к иллюзиям. С тем родом знания, к которому люди теперь стремятся, истины не достичь. Люди сегодня находят весьма обоснованным, когда что-то доказывается статистически. Со статистикой, с исчислением Ариман играет особенно легко; он особенно рад, когда ученые объясняют сегодня человечеству, что, например, на Балканах все должно обстоять так-то и так-то, поскольку там живет столько-то македонцев, столько-то греков, столько-то сербов и болгар. Против чисел ничего не поделаешь, ибо люди верят в них. А с числами, в которые верят люди, Ариман делает те подсчеты, которые ему полезны в том смысле, как я это объяснил. Впоследствии люди обнаруживают насколько «верны» эта числа. Числа доказывают людям нечто совершенно определенное, но если не ограничиться тем, что стоит в книгах, а посмотреть точнее, то часто можно заметать: да, в этой статистике, — скажем мы, — например, грек является отцом, сын — сербом, другой сын — болгарином… Разглядеть в этих числах именно это, что в одной семье находятся и грек, и серб, и болгарин, означает прийти к истине, а не просто принимать числа, которыми теперь так удовлетворяются. Числом человек вводится в то направление, на котором Ариман наиболее благоприятным для себя образом исчисляет свою будущую инкарнацию в 3-м тысячелетии.