Другая Болейн

— Надеюсь, что нет, — кивнула сестра. — Но я все равно подожду. Посижу у камина, посмотрю, как восходит солнце.

Ну, вот, она будет бодрствовать ради меня в своей девичьей спальне, пока я наслаждаюсь любовью в постели короля.

— Как тебе, наверно, хочется оказаться на моем месте, — с несказанным удовольствием произнесла я.

— Конечно, он же король. — Она и глазом не моргнула.

— И хочет меня, — расставила я все точки над «i».

Георг склонился и взял меня под руку, повел узкими ступенями по лестнице, ведущей к парадной зале. Мы крались вниз словно пара связанных друг с другом привидений. Никто нас не заметил. В теплом пепле громадного камина спали несколько поварят, охрана дремала, положив головы на столы.

Мы миновали королевский стол на возвышении, за ним дверь в анфиладу королевских покоев. Там начиналась широкая лестница, богато украшенная пышными гобеленами всех цветов, от яркого шелка до туманного лунного света. Два стражника с оружием стояли на часах перед королевской опочивальней, но увидев меня — золотистые волосы распущены по плечам, уверенная улыбка, — позволили мне пройти.

Парадная королевская опочивальня за двойными дверями привела меня в изумление. Раньше я здесь всегда бывала в толпе придворных. Сюда приходили все, кто добивался какой-либо милости от короля. Просители подкупали влиятельных сановников, чтобы оказаться поближе к королю, вдруг он спросит, зачем они здесь и что им надо. Эта огромная комната со стрельчатыми сводами всегда была полна народа в богатых одеждах, людей, жаждущих королевского благоволения. Сейчас все пусто, в углах тени. Георг сжал мои ледяные пальцы.

Перед нами оказалась дверь в личные покои короля, еще два стражника, на этот раз со скрещенными пиками.

— Его величество приказал нам явиться, — отрапортовал Георг.

Пики звякнули, размыкаясь, солдаты отсалютовали, поклонились и распахнули большие тяжелые двери.

Король сидел у камина, закутавшись в широкую бархатную накидку, отороченную мехом. Услышав, как отворилась дверь, вскочил на ноги.

Я склонилась в глубоком реверансе:

— Вы посылали за мной, ваше величество.

Он не мог отвести глаз от моего лица.

— Да, посылал… благодарю за то, что пришли… Я хотел вас видеть… поговорить… Я хотел, чтобы… Я хотел… хотел тебя, — наконец выпалил он.

Я подвинулась чуть ближе. Сейчас, подумала я, до него донесется аромат духов. Наклонила голову и почувствовала — волосы упали тяжелой волной. Я видела, он переводит взгляд с лица на волосы, с волос на лицо. Позади меня тихонько закрылась дверь, Георг, не говоря ни слова, вышел. Генрих даже не заметил его ухода.

— Вы оказываете мне честь, ваше величество, — прошептали мои губы.

Он покачал головой, не от нетерпения, просто как человек, у которого нет времени на все эти игры.

— Я хочу тебя, — решительно повторил он снова, будто женщине ничего другого и знать не надо. — Я хочу тебя, Мария Болейн.

Я снова ступила чуть ближе, наклонилась. Почувствовала тепло его дыхания, губы на моих волосах.

— Мария, — прошептал он, задыхаясь от желания.

— Ваше величество?

— Зови меня Генрих, хорошо? Хочу услышать, как твои губки произносят мое имя.

— Генрих.

— А ты меня хочешь? — зашептал он. — Меня, мужчину? Будь я крестьянином у твоего отца, ты бы меня хотела? — Он поднял мой подбородок, взглянул прямо в глаза. Я не отвела взгляда.

Нежно, ласково коснулась его лица, провела ладошкой по мягкой курчавой бороде. Он прикрыл глаза, потом повернул лицо и поцеловал мою руку, все еще ласкавшую его лицо.

— Да, — ответила я. Что за дело, какая все-таки чушь, разве можно представить себе этого человека кем-то иным, не королем Англии. Король всегда остается королем, а я всегда остаюсь Марией из рода Говардов. — Будь ты никто и будь я никто, все равно бы тебя любила. Будь ты крестьянин, убирающий хмель, я бы тебя любила. Будь я девчонка, убирающая хмель, любил бы ты меня?

Он притянул меня ближе, тепло его рук грело сквозь корсаж.

— Да, да, — уверял он. — Я везде бы тебя узнал по твоей верной любви. Кто бы я ни был и кто бы ты ни была, я всегда тебя узнаю по твоей верной любви.

Наклонился и поцеловал меня, сначала чуть касаясь, нежно, а потом все сильнее и сильнее. Губы такие теплые. Повел меня за руку к постели под балдахином, уложил, зарылся лицом между пышных грудей, не сдавленных корсажем, так заботливо ослабленным для него Анной.

На рассвете я приподнялась на локте и глянула в квадраты стекол в свинцовых рамах. Небо становилось светлее, я знала — Анна тоже сейчас глядит на восходящее солнце, наблюдает, как разгорается заря, и думает — ее сестра стала любовницей короля и самой влиятельной дамой в Англии, уступающей лишь королеве. Интересно, о чем она сейчас мечтает, сидя у окна, слушая, как утренние птички робко пробуют свои первые нотки. Что она чувствует — король предпочел меня, от меня теперь зависит благосостояние семьи. Каково это, знать — я, а не она, нежусь в королевской постели.