Другая другая Россия

— Пока моя компания не станет миллиардной, и я не буду спокойна за будущее свое, своих детей, партнеров и близких, в политику уходить не собираюсь. Для этого надо отказаться от бизнеса. Чиновничья карьера не подразумевает параллельного присутствия в бизнесе. Президент выступил и сказал, не только сами чиновники, но и члены их семей не должны быть причастны к частным структурам, заключающим контракты со госкомпаниям. Зачем? Свободы будет гораздо меньше и возможностей — меньше. Сегодня я не согласна со многими процессами в образовании, и сейчас я могу об этом открыто говорить, критиковать, не соглашаться с принимаемыми решениями, а как чиновник я буду ограничена и в действиях, и в оценках. Мне нравится быть независимой. Я могу проводить форум «Умная школа», а могу не проводить. Могу делать заявления, а могу не делать.

— А ты будешь делать все это после ответа Путина?

— Конечно! Конечно! Я собираюсь в следующем году очередной форум провести!.. Но я не понимаю? А что? Что-то предвещало, что я перестану этим заниматься? Так же сейчас говорят, что если я уйду с СТС, то только для того, чтобы возглавить общественное телевидение. Люди меня настолько сакрализируют, что я уже даже не знаю… Некоторые мне говорят, расслабься, значит, ты так крута, раз люди придумывают про тебя сказки.

— А как тебе в роли сказочного персонажа — болотного оборотня?

— Болото я еще в школе проходила. Помнишь фильм «Буратино» и песню черепахи Тортилы? «Затянуло бурой тиной гладь старинного пруда». Меня в седьмом классе еще Тиной Болотной дразнили. До тех пор, пока по утрам в программе «Доброе утро» не начали показывать клипы Тины Тернер. И тогда «Тина Болотная» закончилась, все начали ассоциировать меня с Тиной Тернер… И раз уж ты хочешь жестких формулировок, то я себе их позволю — и где теперь те, которые дразнили меня «Болотной Тиной», и где я? Вопрос в том, что ты можешь создать. Оскорбить, унизить, плюнуть в лицо и позвать товарищей на всеобщую травлю кого-то — для этого большого ума не надо. Это свидетельствует не об уме, а об его отсутствии. Жду не дождусь, когда те, кто сегодня так много говорит, начнут предлагать что-то взамен. Кабинет министров при президенте Навальном. Очень хотела бы об этом услышать, как можно подробнее…

— Я поняла, быть простым человеком и смотреть телевизор крайне сложно. Мы ж вам верим. Ага, они дни рождения вместе справляют, они дружат. А на другой день… они поливают друг друга грязью… Что это за дружба такая? Что это за правила в вашем мире такие?

— Если ты обратишь внимание… то я никогда никого не оскорбляла…

— Я живу в другом мире, и для меня все просто. У меня есть подруга, допустим, Оксана. Я не пойду и не полью ее грязью. У меня тоже есть фейсбук, но я и в нем не буду поливать ее грязью, даже если она виновата. Зачем?

— У меня тоже есть одна подруга — Линда Петровна Гусева. Мы дружим тридцать три года…

— А для чего тогда создается эта видимость дружбы?

— Дни рождения мы справили по одной простой причине. Ресторан, в котором мы его отмечали, заплатил нам денег, а права на репортаж с нашего дня рождения были куплены одним уважаемым изданием. Ничего стыдного в этом нет — это давало возможность закрепить отношения, которые были на проектах и подзаработать. Но близких дружеских отношений — вместе отдыхали и проводили время — никогда не было. И твои вопросы надо к Ксении обращать. Но я на нее зла не держу. Она в поиске. Искренне желаю ей удачи.

— Ксения в данном случае не является чем-то исключительным в том мире, о котором мы говорим.

— Ну и хорошо. Если там действуют такие правила, то мне в их мире делать нечего. Собственно, я из него всячески хотела выйти.

— И ты не боишься этого сейчас говорить? Могут ведь назад не пустить…

— В жизни всегда надо уметь делать выбор и совершать поступки. Я не боюсь совершать поступки, они могут быть спорными, служить мне во вред, но я их не боюсь. Одна журналистка мне сегодня звонила — «Вы не боитесь и-зо-ля-ци-и?», — она делает ударение на «о» и вообще коверкает слово. — Какой изоляции? Изоляции кого против кого? Я не собираюсь создавать коалиций, травить людей, поднимать кого-то на войну с кем-то. Мне очень много передают о каких-то экспрессивных выпадах в мой адрес, и призывах чморить меня, травить и отфоловить, побить и так далее. Но в нашей стране такие призывы звучали ни раз. И люди, которые к этому призывали, всегда в финале оказывались глубоко разочарованными по сравнению с теми, кого они травили. Но если выбор только таков — ты травишь или тебя травят… То… пусть травят меня.

— А тебя травят не потому, что ты Канделаки, а не Иванова?

— А ты позволишь мне думать о тех, кто травит, лучше, чем они есть? Я никогда не станут обвинять их в национализме.

— Зачем ты освобождала Божену Рынски.

— Из твиттера звучат н-р призывы — «Помогите Удальцову!», «Где же Общественная Палата?!». Я — член общественной палаты, и я должна попробовать ему помочь.

— Ты ему поможешь?