Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары

Из двери под знаком минотавра вышел всамоделишний минотавр: здоровенный детина ростом чуть повыше Шипучки, даже если не считать украшенных искусной резьбой громадных рогов, с иссиня-чёрной шерстью на голове и большим мягким белым носом. Из одежды на минотавре имелись только короткие шерстяные штаны, едва доходившие до середины могучих волосатых бёдер, да сандалии-шлёпки с деревянной подошвой, зато запястье правой руки украшал широкий бронзовый браслет, такой же, как у Тхора, а носу, по минотаврской моде, Луунк носил большое золотое кольцо.

Человекобык бесцеремонно осмотрел Шипучку с головы до ног, шумно поскрёб пальцами заросшую чёрным курчавым волосом грудь и поинтересовался:

— Как звать?

Сауриал ответил шипением и свистом. Минотавр скривился, сделав движение руками, словно собираясь заткнуть уши. Шипучку это не удивило: из известных ему существ самым развитым слухом были одарены эльфы и минотавры, поэтому им сложнее всего было перенести используемые сауриалами для общения высокие тона.

— Немой он, — пояснил Тхор. — Всё понимает, а сказать не может.

— Не может? Посмотрим. Баракл!

На этот зов во двор вышел ещё один нечка, на сей раз из той двери, над которой висело изображение ящеров. В первое мгновение Шипучке показалось, что он видит перед собой другого планхеда, но через мгновение он понял свою ошибку. На сауриала гладиатор походил не больше, чем дуб на клён.

Одного роста с Шипучкой, он казался, наверное, вдвое больше за счёт могучего телосложения. Если размерами хвоста и задних ног сауриал не уступал местному жителю, то выше пояса конкуренцию выдержать было невозможно. Широкая грудная клетка и мускулистые верхние конечности свидетельствовали об исполинской силе Баракла, длинные пальцы оканчивались острыми когтями. Шеи у аборигена, можно сказать, совсем не было. Голова торчала прямо из туловища параллельно земле, словно ящер сутулился. Одежды Баракл не носил, лишь правую лапу украшал бронзовый браслет — такой же, как и у остальных гладиаторов-нечек.

— Узнаешь родича? — поинтересовался минотавр.

Ящер медленно осмотрел Шипучку, словно ощупывая глазами.

— В наших землях такие не живут.

— Говорят, он немой. И всё же попробуй поговорить с ним, — продолжал Луунк.

Баракл издал низкое шипение, в котором Шипучке послышались знакомые звуки. Ну, конечно, это был Великий Драконий. Правда, гладиатор ужасающе фальшивил, но сауриал сумел понять, про что его спрашивали.

— Говоришь?

— Говорю.

Минотавр снова скривился от шипения из свиста.

— Чего ты так визжишь?

— Иначе не умею.

— Кто ты?

— Быстрый Ветер из рода Озёрных, племени Высокого Хвоща. Иные же расы называют меня Шипучкой или Шипуном.

— Я могу говорить с ним, — перешел на местный язык Баракл.

— Отлично. Только пусть он говорит, когда меня нет рядом. Слушать его писк — просто наказание какое-то. Объясни ему всё и возьми к себе в казарму, — подвёл итог Луунк.

— Идём, — обратился Баракл к Шипучке на языке ящеров, направляясь к двери под знаком ящера.

За дверью оказалась большая просторная комната, почти пустая, если не считать расстеленных на полу матрасов. Задняя стена комнаты была сложена из крупных камней, боковые и передняя — деревянные. Кроме двери, в передней стене было прорублено несколько окошек для освещения и проветривания комнаты, таких маленьких и узких, что, пожалуй, в них не смогла бы протиснуться мускулистая лапа Баракла. Дальше локтя — совершенно точно бы не пролезла.

Впрочем, внимание сауриала сразу переключилось на обитателей комнаты. Семеро разлегшихся на матрасах ящеров явно не были родственниками Баракла: рядом с ним они казались маленькими и слабыми. Но только рядом с Бараклом. Если же вместо гладиатора-нечки сравнить их с обычным человеком, то ни ростом, ни мускулатурой ящеры ему ничуть бы не уступили, а, пожалуй, и превзошли бы. Никакой одежды на гладиаторах не было, но у каждого на шее висело ожерелье из когтей и клыков внушительных размеров, что придавало им более внушительный вид. Шипучка решил, что это их охотничьи трофеи: и в племени Высокого Хвоща многие охотники делали себе украшения из побежденных в бою противников. Сам Шипучка такими вещами не увлекался: всё-таки, он слишком большую часть своей жизни провёл среди людей и усвоил себе человеческие взгляды на многие стороны жизни, а люди считали подобные украшения проявлениями варварства.

— Твоё место, — Баракл указал на один из матрасов. — Здесь будешь спать. Тебе понятно?

— Это понятно. Мне непонятно другое: почему я здесь?

Младшие ящеры отреагировали на эту фразу особенным шипением, означавшим крайнюю степень веселости.

— Потому что тебя продали, олух, — лаконично пояснил Баракл.

— Продали? Но продать можно только вещи, а я — не вещь.

— Ты — вещь, — жестко ответил большой ящер. — Ты раб, а значит — полная собственность хозяина. Ты принадлежишь ему и будешь делать то, что хозяин пожелает. Ты понял?