Другая история

— Я примерно так и думал. Причем, ты не можешь уйти в эти две минуты, нужно будет убедиться, что все прошло как надо. А кроме тебя сделать это будет некому. Поэтому наша задача дать тебе эти две минуты, чтобы ты выжил. Я знаю любимые заклятья Лорда. Сам я тебе помочь не смогу, — он дотронулся до предплечья. Понятно, метка. — Но я могу потренировать тебя, чтобы ты знал, с чем имеешь дело. Это помещение экранировано от защиты Хогвартса?

— Не полностью. На совсем уж темное извращение чары среагируют, но те, что называют непростительными, скорее всего, пропустят.

— Ну, Аваду я использовать не буду, но ты не должен ее исключать, а все остальное относится к условно темным. Приступим.

* * *

Сегодня было третье занятие. Процесс несколько тормозился тем, что когда я применял какое-нибудь неизвестное профессору заклятье, чаще всего из разряда стихийных, он прекращал дуэль и требовал от меня полный и подробный отчет по данному заклятью. Надо отдать ему должное, если мне встречалось что-то незнакомое, то процесс повторялся, только на этот раз объяснял он.

Вообще, такой способ подачи информации меня более чем устраивал. Я выпускал пар, который скапливался во мне из-за постоянных и необоснованных нападок Амбридж, чем дальше, тем мне все более сложно было называть эту женщину профессором, а также из-за повышенной заинтересованности Рона Гермионой.

— Акселитус, — щит, который до этого сдерживал летящие в меня заклятья, с негромким звоном рухнул, не выдержав нагрузки, а увернуться я не успел.

Упав на пол, я хватал ртом воздух, пытаясь протолкнуть в горевшие легкие хоть немного кислорода.

— Фините, — наставник подошел ко мне и протянул флакон с восстанавливающим зельем. Он начал приносить с собой различные зелья, чтобы ситуации подобные этой не повторялись. — Ты слишком рассчитываешь на свой щит. Он мощный, но у каждого щита есть свой предел. Никогда не забывай об этом.

Я кивнул и поднялся. Выиграть у профессора мне удавалось один раз из четырех попыток, но я считал, что это неплохой результат. К тому же, мы не использовали по настоящему смертельные заклятья, так что точную статистику назвать было сложно. Но в скорости он меня обыгрывал на раз.

— На сегодня хватит, — профессор поднял мантию и одним движением палочки застегнул весь бесконечный ряд пуговиц.

— Профессор, а не могли бы такие же отработки получить Невилл, Гермиона и Драко? И еще, не могли бы вы позаниматься с Луной?

— Насчет первой троицы — нет проблем, заработать отработку Лонгботтому гораздо проще, чем чихнуть. Что касается Лавгуд, мой ответ нет. Я не могу вмешиваться в подобные дела студентки не моего факультета, это вопрос этики, но я могу поговорить с Филиусом, чтобы он, наконец, занялся девочкой.

— Ну, хоть так, — я надел свою мантию, и мы вышли из комнаты.

Когда мы уже приближались к кабинету зельеварения, то увидели Луну, которая целенаправленно куда-то шла. Она нас не замечала, а я вдруг увидел, что она босиком.

— Это должно быть здесь, — пробормотала девушка и подошла к одной из ниш. Пошарив в ней рукой, она вытащила свои ботинки. — Ну вот, я так и знала, что нарглы меня не обманывают. — Она быстро надела ботинки, улыбаясь при этом.

Я замер, и украдкой посмотрел на наставника. Тот прищурившись смотрел на Луну. В его взгляде не было жалости. Только плохо скрываемое бешенство.

— Лавгуд! — рявкнул профессор, а девушка вздрогнула и удивленно посмотрела на нас, только заметив, что находится в коридоре не одна. Я в последнее время практически постоянно применял окклюменцию, а для наставника жить в окклюминационном вакууме было так же естественно, как дышать, так что девушка просто нас не «слышала». — Быстро в мой кабинет!

Луна немного испуганно посмотрела на профессора и быстро пошла за ним, а я улыбнулся. Этика или нет, но профессор, скорее всего, займется ею. Как же удачно сегодня все сложилось.

Я направился к выходу из подземелий, когда невдалеке раздался вскрик, неразборчивая ругань и четко слышимый звук пощечины.

Глава 47. Шутка

Как же глупо получилось, Пресвятая дева. Я разглядывал в зеркальце впечатляющий по своим размерам синяк, украшающий левую половину моего лица, и мог только чертыхаться сквозь зубы, пока Гермиона делала мне примочки с настойкой бадьяна. Самое паршивое заключалось в том, что этот синяк нельзя было свести магией из-за того, что он при помощи магии был получен.