Другая история

– Тогда что ты у меня спрашиваешь? Я знаю не больше, чем ты, – прабабушка сделала вид, что удивилась. – Какие-такие вопросы задаешь? Я старая уже, ничего не понимаю в вас, молодых.

Под шутливым взглядом прабабушки она задумалась.

– Скажи, что мне с ним делать?

Старая женщина почти смеялась.

– Не делай ничего, если не знаешь. Зачем? Что ты с ним можешь сделать, если сама не знаешь? Ничего не делай пока.

– А потом что с ним будет?

– А смотри, – прабабушка показала на фигурку на крыше напротив. Фигурка подошла к краю и вдруг… поднялась на самый бортик, и закачалась над городом, с видимым усилием балансируя.

Она вскрикнула.

– Если ты спокойная, если тебе все равно – зачем кричишь? – старая женщина была рассудительна, говорила с большим достоинством и как будто не видела фигурку напротив. – Я не вчера родилась, не зря что-то и при жизни могла. Не смотри, что умерла. Хочешь – спущу его вниз, и дело с концом.

Ее сердце замерло – старательно, чтобы не подать виду, она как будто с деланным пренебрежением сказала:

– Пусть будет, чего ж делать с ним.

Прабабушка улыбалась краешками губ, и непонятно было, сколько ей лет. Так всегда с людьми, которые умерли давно – смотришь, а сколько лет и не поймешь.

– Чудная у тебя голова. Ты не видишь? Не только он на тебя смотрит – ты тоже смотришь. Он подходит – ты отходишь, это видно. Но если он отходит – ты подходишь ближе. Как на веревочке вы двое. Понимаешь?

Она не очень понимала, но кивнула головой.

– Спокойная она, вижу. Спокойная, – почти усмехнулась прабабушка. – Ты когда смотришь на него – что с тобой?

– Ничего… – она почувствовала, что краснеет, и обошла ответ на вопрос, но сделала это неуверенно. – Ну, я его знаю уже давно. Мы работали вместе, знакомы, вроде бы, хорошо…

Прабабушка слушала внимательно, потом серьезно сказала.

– Когда я на тебя смотрю – я другое вижу. Всё, будет.

Она поняла, что пора прощаться, но не успела. Прабабушка встала и медленно пошла куда-то ей за спину, откуда появилась, и пропала немедля – через секунду она была на своей крыше одна. Солнце по-прежнему медленно садилось, и ветер становился прохладнее. Фигурка на крыше дома напротив немного отошла от края, и вдруг… помахала ей, как будто радостно. Она помахала в ответ машинально, заплакала вдруг от странного, непонятного чувства внутри и проснулась.

02.2014

Замок щелкнул единожды, и бесшумно затем провернулся. Дверь открылась.

– Входи.

– Это мы где? – спросила она с опаской.

– Это дом. Будь как дома, друг мой. Здесь уютно.

Алексей взял ее за руку и почти втянул за собой в просторную прихожую. Зажегся сам собой свет. Прихожая заканчивалась большущей стеклянной дверью – рядом с лестницей, которая, наверно, вела на верхний этаж.

Входная дверь закрылась и стало тепло и тихо – одновременно и внутри, и снаружи.

– Пол теплый, – он сбросил старый, виды видавший плащ, забрал у нее пальто и теперь приглашал войти. Ольга осторожно ступила с небольшого ковра у входа на гранитную плитку – та и впрямь оказалась теплой, почти горячей.

Алексей уже открыл застекленную дверь в конце коридора и приглашал ее внутрь. Помещение за дверью оказалось большой гостиной… или кухней? Тем и другим одновременно – прямоугольный стол, странно развернутый углом к двери, уютный диван в углу, кухонные шкафы и бесшумный холодильник, весь увешанный магнитами, привезенными кем-то из путешествий. Было очень, очень тихо. От этого сочетания тишины и тепла ноги подкашивались – сразу хотелось спать.

Он зажег свечу на столе, потом еще одну – обычные маленькие свечки в жестяных чашечках. Заплясали язычки пламени, отражаясь в незашторенных уголках окон. Тихо щелкнуло в коридоре, и электрические лампы в нем погасли сами собой, как и зажглись до этого. Единственным источником света стали огоньки пламени. В тишине было слышно что-то странное, почти бесшумное – и все-таки происходящее совсем рядом.

– Это снег идет, – почти шепотом сказал он. – Здесь слышно иногда. Так тихо, что очень хорошо слышно.

Ольга огляделась, выбирая, куда присесть, почти села на стул за столом – и вдруг почему-то отошла и устроилась на диване в уголке.

Алексей подошел к полкам. Зашумел и почти сразу закипел чайник. Алекс доставал из бумажных пакетов какие-то травы, сухие ягоды, специи – и смешивал в маленьком френч-прессе. Ольга уже почти закрыла глаза – и вдруг услышала, как плеснула горячая вода, наполнила давно высохшие ягоды, захватила травы. Запахло лесом.

Две дымящихся чашки и два блюдца встали рядом с чайником. Рядом появились две керамические креманки, извлеченные из холодильника. Маленькие металлические ложечки блеснули в язычках огня.

Он перехватил ее взгляд.

– Это крем-брюле. Я нанес карамель буквально десять минут назад – сразу после этого отправился встречать тебя.

– Не может быть! Когда ты…

– Очень даже может быть, – Алексей улыбнулся ей. – Именно. Помнишь, мы сидели и разговаривали про Францию? Ты тогда рассказывала, что привозишь вино по паре бутылок в поездку, и что крем-брюле тебе по душе. Теперь у тебя путешествий хоть отбавляй.