Другая история принцессы

– У Корна хорошее жалованье. И ни разу никто не жаловался на поборы, – сказала Эйслинг, припоминая, что последний сундучок с монетами она вытащила из логова дракона еще год назад. И в нем давно ничего не осталось. Кто теперь будет платить Корну, тоже большой вопрос. – Но это дело минувших дней. Вы здесь остались сами, никто не держал.

– Считаешь, мы должны были, как трусы, бежать из собственных домов?

– Считаю, Рон, что, если дракон жжет крышу твоего дома чаще раза в месяц, надо уходить.

– Чтобы там перебиваться крошками? На полях за холмами даже трава всегда жухлая. Никого не выпасти, – ответил Рон и шагнул к ней. – Мы знаем, что ты пострадала от дракона, и ты должна нас понять. По-твоему, мы не заслужили горсти монет? За все то, что сделал с нами дракон!

– От него страдали все, не только вы. И с чего ты взял, что у дракона было золото? – Эйслинг посмотрела в водянистые глаза Рона.

– Он же дракон. Всем известно, они собирают золото.

– Но в ближайших поселениях его никогда не было. Ни одной золотой монеты, – заметила Эйслинг. Она не стала говорить, что дракон собирал не золото, а все, что блестит. В башне большую часть огромного зала занимали шлемы и нагрудники разной степени ржавости. – Откуда ему взяться у дракона, который не улетал дальше этих холмов?

– Это с твоим появлением он перестал улетать, а до того? Прости, принцесса Эйслинг, но я не верю, что золота нет. – Рон внимательно осмотрел ее с ног до головы, будто выискивая на ней монеты.

– Его нет.

– Ты как-то платила работникам за строительство моста, – вдруг заговорил второй мужчина, имени которого Эйслинг не знала. Как и не знала, надо ли им рассказывать, что она доставала золото у дракона, пока он спал. Любое слово о монетах могло только еще больше раззадорить людей, уверенных в том, что у дракона остались сокровища.

– По-твоему, принцесса может взять золото только у дракона?

У такой принцессы, как она, конечно, не было своих денег. Король дал с собой только плащи и мешок еды. А золото получили стражники, которые проследили за Эйслинг.

– Не верится, что это все твои деньги. И Корну ты платишь, и мост ты строишь, и виадук к городу на твои деньги… Много как-то.

Эйслинг покачала головой.

– Ты не перечислил и половины того, что было сделано. Забыл, например, об убежище у города. Не туда ли вы со своими семьями недавно бежали от дракона, когда он охотился?

– Много сделано, да, – согласился Рон. – И за это тебе наша благодарность. Но если у дракона что-то было, это надо разделить по справедливости между теми, кто пострадал. Я поговорю с другими старостами, с Корном, так и быть. Решим всем миром, что делать с золотом.

– Золота нет, решать нечего. А если захочешь проверить, боюсь, мой муж не пустит вас дальше ворот.

Самой стало противно от того, как быстро она вспомнила мужа. Да еще как будто пряталась за его именем.

Рон недовольно поморщился и вдруг склонился к ее лицу.

– Принцесса Эйслинг, я видел, сколько этих варваров. Не пугай нас понапрасну. Если надо, мы справимся и с ними. – Он положил руку ей на плечо. – Дракона больше нет, и тебе не следует так с нами разговаривать. Не только ты решаешь, как нам жить. И как распоряжаться сокровищами. Они наши.

Угроза в голосе еле угадывалась, но Эйслинг снова затошнило. Знал бы этот человек, чего ей стоило выносить золото из сокровищницы. Или как она тянула сундук под носом дракона.

– Ты лучше не мешай, а то мало ли.

– Как быстро забывается хорошее, правда, Рон? Год спокойной жизни – и ты уже угрожаешь мне и не помнишь, кто вам помогал. Забываешь, как умолял меня никогда не выходить из замка, потому что дракону так спокойнее. Год спокойной жизни – и ты думаешь, что можешь ставить мне условия. Вероятно, ты опять забываешь, благодаря кому ты стал жить в мире с чудовищем. Заметь, жить спокойно и хорошо.

– За свое «хорошее» житье мы каждый седьмой день приводили по десять овец!

– Не вы, а весь Хилбор. И всего десять. Сколько сжигал дракон до того? Целые стада, а с ними и пастбища. А теперь скажи-ка мне, сколько людей погибло из-за дракона с тех пор, как вы стали приводить по десять овец?

Рон промолчал, потому что прекрасно знал – ни одного. Эйслинг сбросила его руку.

– А теперь давай вместе подсчитаем, сколько заработала ваша деревня, после того как построили новый мост через Бориг. Вместо того, который дракон сжег почти пятьдесят лет назад. – Эйслинг смерила Рона взглядом. – Подсчитаем, сколько вы заработали с тех пор, как стали возить через реку пряжу и бог знает что еще к людям лендлорда Верниса. А теперь подумаем, сколько бы вы заработали, если бы дракон жил как прежде. И сжигал все вокруг, когда охотился.

Мужчина сощурился, как будто предупреждал: еще слово и разговор будет совсем другим.

Но Эйслинг уже не могла остановиться.

– Все быстро забывается, когда живешь нормально. Понимаю. И говорю об этом, только чтобы ты осознал – твои люди не так уж плохо жили. А если ты перестилал крышу чаще, чем требовалось, то сам виноват. Потому что остался у дракона на пути.