Другая история принцессы

Тем временем второй варвар тоже разделся по пояс. А Уна подошла к Ярвину, вынула какие-то баночки из седельной сумки и начала говорить на своем языке. Эйслинг только разобрала странное имя их бога – Осто.

Уна окунула пальцы в баночку и провела по щекам Ярвина, оставляя красные полосы. Потом она взяла другую баночку и снова окунула пальцы, но теперь провела по груди, оставляя зеленые завитки. У сердца Уна начертила какой-то особый знак, и он целиком закрыл левую часть груди.

Вдруг другой варвар опять что-то произнес, на этот раз более уважительно, как показалось Эйслинг.

– Что он говорит? – спросила она снова.

– Он просит, чтобы Уна раскрасила его лицо. Говорит, иначе Осто не рассмотрит того, кто пришел в его чертог.

Эйслинг призадумалась, наблюдая, как Уна подходит к Ирви. И пока сестра яргана рисовала знак на груди Ирви, а затем раскрашивала его лицо, принцесса следила за ее уверенными движениями и будто сама погружалась в эту странную магию.

– Вы не носите бороды тоже из-за этого? Чтобы вас узнавал бог?

– Да, чтобы и после боя, даже в крови, он видел того, кто к нему пришел по дороге душ.

Уна закончила рисунки и отошла, на ее место – между Ярвином и Ирви – встал Гелат. Он возвышался над обоими и, вероятно, выступал как судья.

– У Гелата борода, – заметила Эйслинг. Этот варвар выглядел внушительнее многих, а борода только добавляла ему значимости. Во всяком случае, в глазах Эйслинг точно добавляла.

– Он дал обет хранителям. Обещал не просить Осто ни о чем и скрыть лицо, если они спасут его семью. – Гундриг из-под полуопущенных ресниц наблюдал за Ярвином, который разминал плечи. – Выжила даже его бабушка. Она недавно разменяла сотую зиму.

Гелат хлопнул в ладоши, и Ярвин начал кружить около Ирви.

– Бой до первой крови? – поинтересовалась Эйслинг, не отрывая взгляда от крепкой спины мужа.

– До смерти. Осто же судит, он должен кого-то забрать, – тихо ответил Гундриг.

Звякнули мечи. Варвары на пробу ударили и разошлись. Они перемещались по кругу осторожными шагами. Эйслинг раньше видела только бой на двуручных мечах, в нем она не замечала никакого изящества. Неуклюжие взмахи, тяжелые развороты – ничего интересного. Теперь же следила за варварами с легкими клинками в руках со странным для себя удовольствием.

У Ярвина ловко получалось уходить от ударов, и его руки красиво взлетали, а потом резко опускались. Отчего-то эти движения казались частью танца со взмахами и поворотами. Скорость постепенно нарастала, а вместе с ней и быстрее стучало сердце Эйслинг. Она следила за Ярвином и сжимала кулаки, когда казалось, что чужой меч достал ее мужа. В горле пересохло от волнения, и, когда лязг мечей стал постоянным, без длинных пауз, она с трудом сдерживалась, чтобы не вздыхать на каждый выпад Ирви. Хотя Ярвин и не давал повода переживать – он очень хорошо владел мечом и на любой выпад отвечал быстрой атакой. В его руке короткий клинок опасно сверкал и выглядел продолжением кисти.

Они все быстрее размахивали клинками, били сверху со всей силы и неизбежно открывались. Вдруг Ирви присел и ударил снизу. Эйслинг вздрогнула, ей казалось, что клинок должен был прошить грудь Ярвина насквозь. Но острие уперлось в рисунок, который нанесла Уна, как в броню. Не выступило ни капли крови. Ирви выругался и потерял драгоценное время.

Ярвин отшвырнул его клинок поворотом кисти и проткнул противника. Послышался хрип, какие-то слова, и варвар затих. Эйслинг даже не поняла, почему так быстро все закончилось. Она все еще видела клинок, который уперся Ярвину в грудь, и не могла разжать кулаки. И мысль, что она могла сегодня снять браслет и получить свободу, соседствовала со страхом потерять своего мужа.

Притихшие деревенские смотрели на убитого варвара и переводили взгляд на Ярвина. В их глазах мелькал ужас, смешанный с восторгом.

– Виновник наказан, – заключил ярган.

Ярвин не выглядел счастливым. На тело перед собой он и вовсе смотрел с болью, как показалось Эйслинг. Король Дайра посчитал бы это слабостью, она знала. Он бы сказал, что нельзя сожалеть о сделанном, нужно видеть еще один шанс. Но Ярвин скорбел и долго смотрел на Ирви. При этом ярган не выглядел слабым даже в это мгновение. Вообще-то он казался настоящим и живым, чего недоставало Дайре. А еще был очень красив, подумала Эйслинг и сразу напомнила себе об окровавленном мече в руке мужа.

Сбоку Гундриг тронул Эйслинг.

– Все нормально? – спросил он.

– Да… Но хочется пить, – ответила она и облизнула пересохшие губы.

– Лучше напиться, – улыбнулся Гундриг. – Ладно, что-нибудь принесу.

И он пошел куда-то в толпу. Эйслинг тоже улыбнулась, провожая его взглядом. Этот варвар казался милым, если бы она не видела его с кинжалом в руке, то посчитала бы безобидным.

– Ты лучше бы на мужа смотрела и ему улыбалась, – сказала Уна. Она стояла по правую руку от Эйслинг и тоже смотрела Гундригу вслед.

В это время Ярвин наконец-то отошел от Ирви и заговорил с Асарой. Женщина с трудом сдерживала слезы, но, судя по спокойным ответам, не злилась.