Другая история принцессы

Взмах, поворот, снова взмах – и неожиданно Эйслинг встретилась с яркими даже в сумерках глазами Ярвина. Его взгляд казался осязаемым. Ощущалось, как он скользит по ее рукам – от кончиков пальцев и выше к плечу, к чувствительной шее, как очерчивает овал лица и спускается к губам. А теперь движется ниже, к ключицам и еще ниже.

Барабанный бой стих, и девушки замерли. Теперь Эйслинг знала, что Ярвин смотрел лишь на нее. Хотя сейчас ощущалось, что на ней скрестились взгляды всех людей.

– Красиво, – только и сказал муж, когда она подошла ближе.

Его взгляд по-прежнему ощущался как прикосновение, и от него бежали мурашки по спине.

Эйслинг медленно выдохнула. Ей осталась самая малость, нужно лишь сделать шаг вперед. Пора уже признать, что им придется жить вместе. Ярвин будто чувствовал, что сейчас она решается на нечто важное. Потому лишь смотрел на нее, но сам не делал попытки приблизиться.

Смелее, принцесса, говорил его взгляд.

И она шагнула вперед, поднялась на носочки, дотянулась до его губ. Он поймал поцелуй и прижал к себе.

Вмиг Эйслинг забыла, что они стоят среди варваров. Лишь чувствовала тепло тела Ярвина и силу, с которой он сжимал в объятиях. Она совсем потерялась в поцелуях. Сильных, глубоких, переходящих в короткие и нежные. Очнулась, только когда где-то на краю сознания послышался свист и стук.

Варвары улюлюкали и подбадривали яргана. Ярвин, не отрывая губ, утянул ее в тень какого-то шатра.

– Идем, покажу тебе свой дом, – сказал он между поцелуями.

Эйслинг шла как в тумане и пропустила момент, когда из видимости пропали чужие костры.

– А вот и дом. – Ярган откинул шкуру большого шатра.

Правда, рассмотреть Эйслинг ничего не удалось, в середине круга еле теплились угли и не давали света. Да и Ярвин сразу развернул ее к себе, снова поцеловал. А она потерялась в ощущениях.

Только и осталась, что скользящая под пальцами его рубаха, шорох ее смятого платья и рваное дыхание. Она отдалась этому и совершенно не хотела приходить в себя. Ей нравилась эта пьянящая свобода между ними. Такую ночь она запомнит во всех подробностях…

Эйслинг пробудилась от того, что кто-то перебирал ее волосы. Из теплого сна не хотелось выныривать, и она долго сопротивлялась: зарывалась в мягкую шкуру или прятала голову под чью-то теплую руку. Но все равно проснулась. Напротив, очень близко, лежал Ярвин, подперев голову. Он рассматривал ее и еле заметно улыбался.

– Знаешь, сейчас утро, – сказал Ярвин. – Солнце еще не поднялось, но уже утро.

Она тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Вероятно, ей нужно возвращаться в замок. А мужу, может быть, надо заняться своими делами. Новый день и новые заботы, правда, Эйслинг пока не представляла, чем ей заняться. В замке Уна с Варной, и третий там станет лишним.

– Я даже не помню, когда последний раз просыпался с женщиной, – заметил Ярвин и снова накрутил ее волосы на пальцы.

Эйслинг только сжала губы, она не желала слушать о других.

– Тебе не хочется сейчас убежать от меня подальше? – с любопытством спросил он.

Она с непониманием посмотрела в ясные голубые глаза. Таким расслабленным, взлохмаченным, с рассыпавшимися по плечам волосами, он казался еще красивее. И она отчетливо поняла, что хотела бы убежать от короля, а не от Ярвина. Ее муж здесь был ни при чем. Почти.

Ярвин медленно наклонился к ее губам и неторопливо поцеловал.

– А утро бывает очень приятным, – прошептал он.

И следующий его поцелуй отозвался во всем теле.

Наверное, хранители что-то сделали, раз она так наслаждается каждым прикосновением варвара. Все дело в этом ритуале, точно.

Рука Ярвина забралась под шкуру, огладила грудь и нестерпимо медленно опустилась к бедру.

– Ярвин! – послышалось на улице. Но ярган не сразу оторвался от Эйслинг. Только после третьего окрика он печально вздохнул и прекратил целовать.

В шатер без стеснения влетел Гундриг.

– Доброго, Эйслинг. – Он даже почтительно склонил голову в знак приветствия, но тут же быстро повернулся к Ярвину. – На горизонте дым. Это сигнал из Хилна.

Глава 8

Из-под копыт лошадей комьями летела земля, а Ярвин все равно подстегивал своего жеребца. Эта спешка вряд ли кому-то могла помочь, но хотелось верить в лучшее, и лошадей подгоняли.

Лишь когда Ярвин взобрался на плато, с которого недавно осматривал Хилн, скакунам ослабили поводья. Все понимали, что уже опоздали, но упрямо смотрели вниз и готовили мечи. Дым еще висел над стенами города.

Ярвин прислушался к быстрому, но теперь ровному дыханию своего коня и дал отмашку спускаться. Правда, повел людей не к главным воротам, а в обход, через другой мост. Он не зря в прошлый раз так подробно рассматривал Хилн. Теперь знал, что город можно обойти, пересечь реку и скрыться в тени деревьев. Здесь им пришлось замедлиться, но Ярвин старался не сильно сбавлять темп. Притом что сознавал глупость этой быстрой вылазки. Либо капитан уже отбился, либо город сейчас грабят. Им там делать просто нечего. Но его вело какое-то упрямство. Или боги, как любила говорить Уна.