Другая история принцессы

Казалось бы, до Хилна ехать всего ничего. Солнце даже не поднялось так высоко, чтобы прогнать утреннюю свежесть, а они уже у города. Но для настоящей быстрой атаки и этого хватит.

Только все равно Ярвин не думал отступать. Он должен защитить свои земли или хотя бы отомстить тем, кто напал. Прижавшись к лесу и прячась в холодной тени, люди старались слиться с природой. Правда, для тех, кто собирался в бой, временами слышалось слишком оживленное перешептывание.

Хотя чему удивляться? Его люди с радостью вскочили на коней, стоило Ярвину только заикнуться о битве. Воины так торопились размять кости, что Уна едва успела нарисовать знак Осто на их щеках.

Ярвин-то думал, что защищать ресляндцев согласятся не все. Но вышло наоборот: у полуразрушенной стены замка остались единицы, а навстречу дикарям скакало больше тридцати человек. И отчего-то это неприятно скребло внутри, слишком быстро его островитянам опостылела спокойная жизнь.

Лошади постепенно перешли на шаг. Под копыта теперь стелились сплетенные корни, и скоро многие повели коней в поводу.

По знаку Ярвина вперед ушли двое. Остальные же, наоборот, сдержали шаг. Их походная выучка не забылась и в очередной раз показала, что воины из них теперь лучше, чем земледельцы. Ярвин с досадой проводил взглядом ушедших вперед и спрыгнул с коня. Легкий щит хорошо лег в руку, и меч приятно тяжелил ладонь. Похоже, и сам Ярвин теперь больше боец, чем кто бы то ни было. И даже не принятая на Северном острове разведка, или, проще говоря, осторожность, тоже подтверждала, что воюют они лучше, чем сидят дома.

Его народ точно исчезнет при таком раскладе.

– Уна, пригляди за Эслиг, – сказал Ярвин, стягивая косу и выбившиеся пряди в тугой пучок. Ярган снова обнажил меч и обернулся к сестре: – Останьтесь здесь и затеряйтесь, ну, ты умеешь. Не лезьте…

– Нет.

– Не нужна мне нянька.

Они сказали это одновременно и совершенно одинаково посмотрели на Ярвина, будто хотели закопать его прямо здесь. Обе уже стояли на земле по разные стороны от Гундрига.

На нем-то Ярвин и остановил взгляд. Шансов мало, но вдруг он сам захочет остаться?

– Даже не думай, – ответил Гундриг. – Я с тобой.

Ярвин и сам этого не хотел. Они давно сработались и прикрывали друг друга лучше щита. В бою от Гундрига слишком многое зависело. Ярвин тяжело вздохнул: «Что ж так все сложно!» Он впервые по-настоящему пожалел о брачных браслетах на руках. Под убийственным взглядом Уны в его горле будто начал звучать рык.

Даже когда истекал кровью, не думал, как же это неудобно – везде таскать за собой жену!

Ярвин не любил приказывать Уне и ненавидел напоминать, кому должен подчиняться колдун или колдунья Северного острова. И надеялся, что не придется. Он тяжело посмотрел в упрямо сощуренные глаза сестры и произнес:

– Уна, остаешься ты.

Сестра, конечно, понимала, что Ярвин не может приставить к Эйслинг случайного человека. Но все равно сложила руки на груди и по-птичьи склонила голову к плечу, словно говоря: неужели прикажешь собственной сестре?

– Я справлюсь сама, – вновь сказала принцесса.

Как удалось действительно не зарычать, Ярвин сам не знал.

Принцесса выглядела особенно хрупкой рядом с Гундригом и Уной. Плащ укутывал ее фигурку с головы до ног, и сейчас Эйслинг напоминала тонкую веточку. Сразу видно – справится сама, ага.

– Пока был жив дракон, я ездила сама и в одиночестве ходила по лесу. Я знаю здесь каждое дерево! Даже могу попасть в город так, чтобы никто не заметил.

Упрямства ей было не занимать. Ярвин только диву давался, откуда что берется. Обычно он видел лишь ее рассудительность, спокойствие, трезвый расчет, и вот… нате вам!

– Уна, проследи за ней! Эслиг, не упрямься, одну я тебя все равно не оставлю. Все!

И Ярвин быстро пошел за своими воинами. Пусть только попробуют взбрыкнуть.

Он протиснулся в самое начало вереницы и огляделся. Его люди уже скидывали жилеты и рубахи. Тела немногих покрывали узоры Уны, они слишком спешили, чтобы ждать, когда у каждого появится колдовская защита. И сейчас многие вынимали маленькие деревянные наперстки, заткнутые пробками. Люди сами наносили синюю и зеленую краску, изображая глаза Осто и летящие, как ветер Бурна, линии. Не то же самое, что символы, нанесенные колдуном, но лучше чем ничего. Хоть какая-то защита будет. Так хранители увидят каждого человека, идущего в бой. А дальше они сами решат, стоит ли отдельно взятый воин их защиты.

Ярвин тоже скинул рубаху и осмотрел символы на теле. Хотя мог и не проверять – краски Уны не размазывались под одеждой. Все оставалось четким: и яркие сине-зеленые полосы, и ветвистый символ Мирты на сердце.

Он дотронулся до завитков синей краски и шепнул кое-что богине. Мирта с детства его берегла. Конечно, она любила всех, кто стоял на земле, но Ярвина чуть больше. Он чувствовал это и знал – в бою старшая сестра за ним приглядит. Потому и Уна всегда наносила на его сердце именно этот знак.

Ярвин легко побежал вперед, больше ни о чем не думая. Впереди бой, а там не место мыслям. Прохладный ветер хлопал его по голым плечам и заставлял кровь стучать в висках. «Вот и Бурн с нами!»