Он учился у всех и везде, всегда в делах и в движении: устраивал смотры, военные игры, учения, готовил и запускал фейерверки, строил корабли и яхты, испытывал новые суда и пушки, учился у инженеров, артиллеристов, математиков, плотников, брал книги у всех знакомых, выписывал их из-за границы. Хоть и в самом деле грамотно излагать свои мысли на бумаге он затруднялся до конца жизни, писал с ошибками, не в ладах был с синтаксисом, всё же любознательность и склонность к знаниям позволила ему стать человеком с широкими и весьма глубокими знаниями в самых разнообразных отраслях.
Недружелюбное отношение к юной мачехе, которая была моложе старших дочерей царя Алексея, сдерживаемое при отце, теперь проявилось открыто. Царица-вдова с малолетними детьми вынуждена была занять во дворце второстепенное место. Через полгода её ждал новый удар: Артамон Матвеев, первый министр царя Алексея и ближайший советник царицы после его смерти, был отправлен её врагами в ссылку, сначала почётную — в Верхотурье на воеводство, а затем в заточение в Пустоозерск. Это, кажется, первый в ряду временщиков, которых так много будет в XVIII веке, кто столь внезапно поменял высшее место у трона на далёкую ссылку в Печорский край.
Но влияние Милославских, погубивших Матвеева, недолго длилось; их заменили любимцы царя Фёдора, постельничий Языков и стольник Лихачёв, люди образованные, способные и добросовестные. Близость их к царю и влияние на дела были очень велики. Немногим меньше было значение князей Бориса и Василия Голицыных.
«Аристокрация стала могущественна. Иван Васильевич III держал её в руках при себе. Иван IV казнил. В междуцарствие [Смуту] она возросла до высшей степени. Она была наследственная — отселе местничество, на которое до сих пор привыкли смотреть самым детским образом. Не [царь] Феодор, но Языков, т. е. меньшое дворянство уничтожило местничество и боярство, принимая сие слово не в смысле придворного чина, но в смысле аристокрации».
Однако, отменяя родовое местничество, всё же требовалось найти замену этому общественному институту. На рассмотрение Земского собора был внесён «Проект устава о служебном старшинстве бояр», предполагавший полное разделение гражданских и военных властей, учреждение постоянных наместничеств (Владимирского, Новгородского и других), строгое установление старшинства одного наместника над другим. Однако проект не был осуществлён, и замены родового старшинства (в местничестве) старшинством служебным (по должности) не последовало.