Другая история Российской империи. От Петра до Павла

При императрицах зависимость монарха от интересов народа ослабла, — люди, пришедшие к власти путём дворцовых переворотов и цареубийств, не могли не считаться с авторами этих переворотов, и шли им на уступки, склоняясь к «польскому» стилю управления. Но даже при всех уступках царь продолжал оставаться ставленником народа, а не «прослойки», каковой было дворянство, и какой стала впоследствии верхушка партноменклатура, а ещё позже — наши современные официозные «демократы».

К сожалению, наследники Петра (кроме, в какой-то степени, Павла I и Александра III) не были в состоянии подняться на достаточно высокий уровень целей. А когда работа, запланированная высоко, идёт на сниженном уровне, то многие осмысленные действия превращаются в свою противоположность.

Например, введение Табеля о рангах планировалось как механизм привлечения в систему управления наиболее талантливых граждан страны, что способствовало бы улучшению качества элиты, уменьшению барьера между двумя «народами», так как человек талантливый мог бы пробиться наверх из самых низов, что делало общество социально мобильным. При следующих правлениях эта система стала костенеть и превращаться в тормоз для социальной мобильности.

Другой пример, учреждение Академии наук. Её задачей было создание национальных научных кадров, но после Петра она стала синекурой для иностранцев, которые, в большинстве своём, старались препятствовать именно созданию национальных кадров, чтобы те не стали бы их конкурентами. И таких примеров множество.

Оценивать деятельность высшей власти можно и нужно не по заявлениям, призывам и праздникам, а лишь по тому, насколько в результате её действий страна двигалась в выбранном направлении, то есть, насколько качественно власть вела управление…

Новизны Европы и стрельцы России

Б. И. Гаврилов пишет в «Истории России»:

«На рубеже XVII–XVIII вв феодальная Россия всё более отставала от Европы, где развивался капитализм. Причинами отставания были и 240-летнее иго, разорение в „Смутное время“, огромные неосвоенные пространства, определявшие экстенсивный путь развития, и отсутствие удобных морских портов».

Вот к каким нелепым выводам приходят историки, не учитывающие скачкообразного характера нашей истории. Оказывается, к XVIII веку Россия отстала от Европы из-за того, что в XIV веке подчинилась монгольским скотоводам. А ведь всего за сто двадцать — сто пятьдесят лет до Петра, при Иване Грозном, били крымских татар, побеждали «продвинутых» шведов и поляков, — да и вообще всех, кто претендовал на наши земли. А вот после того рывка действительно стали отставать, но не из-за «ига», а потому что ход истории у нас такой; стали жить, «как все», и пришли к стагнации. Уровень жизни народа был достаточно высоким, а крепости разрушались…

Для отражения внешнего вызова, противодействия Швеции и Турции требовался новый рывок, чтобы Россия сумела встать вровень с соседями и отразить их притязания на свои земли; он мог произойти при любом царе, а если бы возглавить процессы не сумел царь, это сделал бы какой-нибудь временщик.

И ведь в самом деле, ещё до воцарения Петра начались перемены, предвещавшие новый мобилизационный этап и рывок; этот период олицетворён князем В. В. Голицыным. Несколько лет безрезультатно шла война с Турцией. Требовалась техническая и промышленная модернизация, развитие торговли и образования. Внутри страны происходили постоянные волнения, — по сути, одновременно шёл процесс «подбора» личности, которая могла бы возглавить рывок, и процесс противодействия переменам со стороны высшей части элиты. Князь Голицын вводил в царском окружении европейские порядки, приглашал иностранных специалистов, занимался судостроением, достиг серьёзных дипломатических успехов; юный Пётр командовал «потешными» полками и строил корабли в Преображенском, отрабатывая элементы своей будущей военной реформы.

Наконец, в 1689 году царь сместил князя и сослал его в Архангельский край. Затем, после попытки Софьи узурпировать власть (в решительный момент стрельцы её не поддержали, и перешли на сторону Петра) он велел сестре удалиться в Новодевичий монастырь, и стал править вместе с Иваном. Болезненный Иван, правда, государственными делами не занимался, и умер в 1696 году.